При дальнейшем анализе надо учитывать и другие факторы, например сезонный ритм общего теплообмена, максимум амплитуды которого находится чуть ниже 40° с. ш. [1].
Тем не менее полезно заметить, что продолжительность солнечного сияния — переменная, которую до сих пор упускали из виду, — тоже может вносить свой вклад.
Данные о частоте зачатий (рис. 10) отличаются от данных о смертности в двух важных отношениях: акрофазы здесь явно зависят от широты местности, а максимальные амплитуды приходятся на 20—25° с. ш., а не на 40° (если исключить три страны Леванта с чрезвычайно высокими показателями). Постепенное смещение акрофаз в сторону опережения при переходе ко все более низким северным широтам, впервые описанное Бэтшелетом и др. [3], сменяется сдвигом в сторону запаздывания около 20—25° с. ш., т. е. в области максимальных амплитуд. Эти особенности профилей амплитуды и фазы совершенно не связаны с изменениями диапазона колебаний окружающей температуры или продолжительности солнечного сияния за месяц (см. рис. 8). Однако в сезонном ритме продолжительности солнечного сияния есть еще один интересный показатель. Если построить график зависимости среднегодовой продолжительности солнечного сияния (по данным Ландсберга [20]) от широты
поскольку корреляции, приведенные на рис. 11, не во всех случаях хорошо выражены, и нужно учитывать доводы ряда авторов в пользу того, что важную роль играет температура воздуха [18, 24, 26]. В самом деле, везде между 30 и 50° с.ш. акрофазы ритма зачатий совпадают с тем временем, когда температура воздуха достигает + 18,5°С — уровня, который Миллс и Синиор [26] считают «оптимальным» для зачатия. И наконец, надо упомянуть о том, что в отличие от сезонных ритмов смертности и числа самоубийств частота зачатий сильно зависит от социально-культурных факторов. На это указывает постоянство (см. рис. 10) второстепенного максимума в декабре, отмечаемого во всех северных широтах и обусловленного, скорее всего, социальными факторами. То же справедливо, видимо, и для некоторых закономерностей в положениях акрофаз, Кауджилл подробно рассматривала это явление и пришла к выводу, что в Северной Америке «сезонный ритм рождаемости в значительной степени определяется социальными причинами, в Европе же, напротив, метеорологическими» [9]. (Именно в связи с этим данные по США и Канаде не использованы на рис. 9 и 11.)
Очень интересны данные по числу самоубийств, которые, к сожалению, имеются не для всего северного полушария (рис. 12). Фазовый профиль ритма самоубийств не сходен, как я ожидал, с профилями ритма зачатий, но и не находится с ним в противофазе, как предполагалось на основании предварительного анализа [2];вместо этого он повторяет по профилю ритм смертности: акрофазы не зависят от широты, а амплитуды достигают максимума около 40-го градуса северной широты. Дв,1 множества данных различаются только тем, что амплитуды ритма самоубийств несколько больше амплитуд ритма смертности, а пики самоубийств приходятся на май, а не на январь. Эти
предварительные результаты приводят к мысли о необходимости включать также сведения о преступлениях с применением насилия, проявляющих, как известно, сезонные ритмы с акрофазами в начале лета;на данном этапе разработки проблемы трудно предсказать, к каким ритмам — самоубийств или зачатий — они окажутся ближе по профилю акрофаз.