Простите
меня,
товарищ Костров,
с присущей
душевной ширью,
что часть
на Париж отпущенных строф
на лирику
я
растранжирю.
Представьте:
входит
красавица в зал,
в меха
и бусы оправленная.
Я
эту красавицу взял
и сказал:
- правильно сказал
или неправильно?-
Я, товарищ,-
из России,
знаменит в своей стране я,
я видал
девиц красивей,
я видал
девиц стройнее.
Девушкам
поэты любы.
Я ж умен
и голосист,
заговариваю зубы -
только
слушать согласись.
Не поймать
меня
на дряни,
на прохожей
паре чувств.
Я ж
навек
любовью ранен -
еле-еле волочусь.
Мне
любовь
не свадьбой мерить:
разлюбила -
уплыла.
Мне, товарищ,
в высшей мере
наплевать
на купола.
Что ж в подробности вдаваться,
шутки бросьте-ка,
мне ж, красавица,
не двадцать,-
тридцать...
с хвостиком.
Любовь
не в том,
чтоб кипеть крутей,
не в том,
что жгут угольями,
а в том,
что встает за горами грудей
над
волосами-джунглями.
Любить -
это значит:
в глубь двора
вбежать
и до ночи грачьей,
блестя топором,
рубить дрова,
силой
своей
играючи.
Любить -
это с простынь,
бессонницей
рваных,
срываться,
ревнуя к Копернику,
его,
а не мужа Марьи Иванны,
считая
своим
соперником.
Нам
любовь
не рай да кущи,
нам
любовь
гудит про то,
что опять
в работу пущен
сердца
выстывший мотор.
Вы
к Москве
порвали нить.
Годы -
расстояние.
Как бы
вам бы
объяснить
это состояние?
На земле
огней - до неба...
В синем небе
звезд -
до черта.
Если бы я
поэтом не был,
я б
стал бы
звездочетом.
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
стишки пишу
в записную книжицу.
Мчат
авто
по улице,
а не свалят наземь.
Понимают
умницы:
человек -
в экстазе.
Сонм видений
и идей
полон
до крышки.
Тут бы
и у медведей
выросли бы крылышки.
И вот
с какой-то
грошовой столовой,
когда
докипело это,
из зева
до звезд
взвивается слово
золоторожденной кометой.
Распластан
хвост
небесам на треть,
блестит
и горит оперенье его,
чтоб двум влюбленным
на звезды смотреть
из ихней
беседки сиреневой.
Чтоб подымать,
и вести,
и влечь,
которые глазом ослабли.
Чтоб вражьи
головы
спиливать с плеч
хвостатой
сияющей саблей.
Себя
до последнего стука в груди,
как на свиданье,
простаивая.
прислушиваюсь:
любовь загудит -
человеческая,
простая.
Ураган,
огонь,
вода
подступают в ропоте.
Кто
сумеет совладать?
Можете?
Попробуйте...
Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви. Автор: Владимир Маяковский
Анализ стихотворения В. Маяковского "Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви"
Стихотворение "Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви" было написано в 1928 году в Париже, где Владимир Маяковский работал корреспондентом газеты «Комсомольская правда». В этот период он знакомится с Татьяной Яковлевой, между ними начинают устанавливаться близкие отношения.
Именно эта встреча вдохновила поэта на создание «Письма…». Впервые стихотворение было опубликовано в 1929 году в журнале «Молодая гвардия».
«Письмо…» является ярким примером поздней любовной лирики В. Маяковского. Долгие годы все его стихи о любви были посвящены Л. Брик. Об этой сердечной трагедии поэт говорит: «Я ж//навек//любовью ранен -//еле-еле волочусь». Это стихотворение – ознаменование новой вехи в жизни поэта: «Опять//в работу пущен//сердца //выстывший мотор».
Стихотворение написано в форме письма, что и отражено в названии. Здесь присутствуют обращения к конкретному человеку: «Простите//меня,//товарищ Костров», «Представьте», «Можете?//Попробуйте…».
Этот приём позволяет ощутить реальность и подлинность описываемых событий и чувств. Обращаясь к официальному лицу, лирический герой рассуждает о природе и сущности любви. Поэт верен своему восприятию любви как чувству глобального, планетарного масштаба. Любовь перекраивает весь внутренний мир человека, преображает окружающую действительность.
В стихотворении не раз возникают «космические» образы: «в синем небе звезд-/ /до черта», «я бы// стал бы// звездочетом», «ревнуя к Копернику», «Распластан//хвост//небесам на треть»», «чтоб двум влюбленным //на звезды смотреть». Любовь – это стихия, с которой бесполезно сражаться: «Ураган,//огонь,//вода//подступают в ропоте».
Еще до создания «Письма…» В. Маяковский писал: «Любовь — это сердце всего». Та же мысль отражена и в анализируемом стихотворении. Вместе с тем оно лишено высокопарности. Поэт не использует возвышенную лексику, показывая, что большое чувство рождается в сердце простого, земного человека в будничной, даже обыденной обстановке: «Я хожу,//стишки пишу//в записную книжицу», «Поднимает площадь шум», «Мчат//авто//по улице», «любовь загудит -//человеческая, простая», «Мне, товарищ,//в высшей мере наплевать//на купола».
Используются даже просторечные слова и выражения: «ихней», «заговариваю зубы», «до черта». Чтобы избавиться от излишней патетики, поэт включает в любовное стихотворение иронию: «Тут бы и у медведей// выросли бы крылышки», «тридцать//….с хвостиком».
Стихотворение богато неожиданными и яркими метафорами, которые контрастируют с приземленной лексикой. Они помогают выразить глубину и остроту чувств лирического героя: « золоторожденной кометой», «волосами-джунглями», «хвостатой сияющей саблей», «за горами грудей», «жгут угольями», «сонм видений и идей». Вместе с тем, любовь не возводится на недосягаемый пьедестал, будни и быт никогда не покидают жизнь героя, поэтому «нам//любовь//не рай//да кущи». Он не идеализирует свою возлюбленную: «Я видал// девиц красивей,// я видал// девиц стройнее», порой проявляя небрежность: «Я//эту красавицу взял //и сказал». При этом лирический герой демонстрирует свою искушенность в любовных делах: «Девушкам// поэты любы», «Не поймать// меня// на дряни,// на прохожей// паре чувств».
Маяковский не допускает отождествления любви с телесным влечением, каким бы приводящим в смятение и лишающим покоя оно ни было: «Любовь// не в том,// чтоб кипеть крутей». Разговор об этом интимной эмоции приобретает публицистическую направленность: «подымать//и вести//и влечь», «вражьи//головы //спиливать с плеч», «в глубь двора //вбежать//и до ночи грачьей,//блестя топором, рубить дрова». В последней цитате – пример использования звукописи: согласный [ р] придает ощущение мощи и силы. Это любовь способна подвигнуть лирического героя на великие дела.
Любовь – это ожившая творческая энергия, приводящая к высшей «точке кипения», точке обострения всех чувств, лихорадочного возбуждения. Маяковский характеризует это состояние как «экстаз».
В «Письме» любовь рассматривается как всепоглощающее, вселенское чувство, но рождено оно на земле, в душе обычного человека. Хотелось бы верить, что любовь способна на всё. Но знающим судьбу и лирику поэта известно, что, к сожалению, в конце концов «любовная лодка разбилась о быт».