Эвристическая ценность метафоры открытости подтверждается в некоторых выделенных с ее помощью формах поведения. Работодатель, который увольняет работника с помощью посредника, использует менее открытый способ коммуникации, чем тот, кто непосредственно сам разговаривает с работником. Письмо «дорогому Джону» еще один распространенный пример закрытой коммуникации. Коммуникация охватывает широкий спектр от наиболее открытых ситуаций непосредственного личного общения до коммуникации на видеокассетах, воспроизводящихся на экране монитора, телефонных разговоров, где слушателю доступно не только вербальное содержание, но и интонации голоса, и письменной коммуникации, где отсутствуют даже неуловимые характеристики голоса. Выбирая из всего этого разнообразия, человек, на самом деле, демонстрирует свои позитивные или негативные чувства.
Если мы решаем позвонить по телефону или написать письмо, когда равно возможно переговорить лично, наша закрытость может свидетельствовать об антипатии к адресату, к содержанию коммуникации или к обсуждению данного содержания с данным адресатом.
Существует также множество вариантов в открытости речи. Например, я могу сказать посетителю: «Я писал доклад» или «Я пишу доклад». Второе высказывание более открыто во временном отношении и подразумевает более позитивное отношение к выполняемой деятельности. Я мог бы также сказать: «Я пишу этот доклад для тех людей, которые ...» или же «Я пишу этот доклад для этих людей, которые ...». Опять же, близость, выраженная употреблением слова «этих» вместо «тех» отражает более позитивную эмоцию.
Показатели силы и статуса можно наблюдать в метафорическом выражении могущества и бесстрашия. Могущество метафорически передается движениями большими либо маленькими (величавыми в отличие от изворотливых, широкими в отличие от небольших и зажатых), высокими либо низкими (стоять прямо или наклонившись), а также быстрыми и медленными. Отсутствие страхов метафорически передается расслабленностью в отличие от напряженности и тем, что человек поворачивается к другому спиной. Например, в традиционных ближневосточных культурах существовал обычай, согласно которому человек более низкого статуса должен был выходить из комнаты пятясь, вместо того, чтобы просто повернуться спиной и выйти. Сокращенные варианты такого перемещения можно наблюдать даже сегодня. Оно часто сочетается с поклонами и тихой речью, причем последнее согласуется с метафорическим выражением слабости.
Многочисленны примеры соотношения расслабленности и напряжения со статусом, поскольку это весьма распространенный механизм, используемый в нашей культуре для передачи различий в социальном положении (Mehrabian, 1969b). Когда два человека вместе, тот, у кого выше статус, более расслаблен. Его конечности и туловище, скорее всего, расположены асимметрично (ноги перекрещены, туловище наклонено в сторону или назад). Интересно, что раскачивание в положении сидя отражает расслабленность, а в положении стоя ее противоположность, напряжение.
Третье измерение, реактивность, метафорически выражается через большую невербальную и имплицитно вербальную активность (например, мимическую экспрессивность, которая включает позитивные и негативные сигналы, голосовую активность, скорость речи, измеряемую количеством произнесенных в минуту слов, и громкость речи). В тех ситуациях, когда говорящий должен воздействовать на своего слушателя (например, в политике или рекламе), но не может выразить симпатию, не рискуя быть заподозренным в манипулировании или неискренности, происходит резкое повышение реактивности и лишь незначительное имплицитной позитивности (Mehrabian and Williams. 1969).
Метафорические выражения симпатии, власти и реактивности иногда формализуются и становятся открытыми (на Востоке поклоны часть метафорического выражения статуса): но обычно они остаются имплицитными (как в нашей культуре, где расслабленность-напряженность передает вариации статуса). Тот факт, что в рамках одной культуры и даже между культурами (Ekman, 1972;Ekman and Friesen, 1971) существует согласованное понимание имплицитной коммуникации, подтверждает наше предположение о том, что большая часть имплицитной коммуникации основывается на этих общепринятых метафорах, неотделимых от человеческого опыта.