Муму Тургенев

В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окружённая многочисленною дворней. Сыновья её служили в Петербурге, дочери вышли замуж;она выезжала редко и уединённо доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День её, нерадостный и ненастный, давно прошёл;но и вечер её был чернее ночи.

Из числа всей её челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста¹, сложённый богатырём и глухонемой от рождения. Барыня взяла его из деревни, где он жил один, в небольшой избушке, отдельно от братьев, и считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком². Одарённый необычайной силой, он работал за четверых — дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал и, налегая огромными ладонями на соху, казалось, один, без помощи лошадёнки, взрезывал упругую грудь земли, либо о Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой берёзовый лесок смахивать с корней долой, либо проворно и безостановочно молотил трёхаршинным цепом, и как рычаг опускались и поднимались продолговатые и твердые мышцы его плечей. Постоянное безмолвие придавало торжественную важность его неистомной работе³. Славный он был мужик, и, не будь его несчастье, всякая девка охотно пошла бы за него замуж... Но вот Герасима привезли в Москву, купили ему сапоги, сшили кафтан⁴ на лето, на зиму тулуп, дали ему в руки метлу и лопату и определили его дворником.

¹ В старину принято было обозначать рост количеством вершков сверх двух аршин. Таким образом, рост Герасима был 2 аршина 12 вершков, т. е. 195,5 см.
² Тягловый мужик — крепостной крестьянин, который был обязан или работать на барщине, или платить помещику оброк.
³ Неистомная работа — работа без устали.
⁴ Кафтан — старинная мужская одежда.

Крепко не полюбилось ему сначала его новое житьё. С детства привык он к полевым работам, к деревенскому быту. Отчуждённый несчастьем своим от сообщества людей, он вырос, немой и могучий, как дерево растёт на плодородной земле... Переселённый в город, он не понимал, что с ним такое деется, скучал и недоумевал, как недоумевает молодой, здоровый бык, которого только что взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо, взяли, поставили на вагон железной дороги — и вот, обдавая его тучное⁵ тело то дымом с искрами, то волнистым паром, мчат его теперь, мчат со стуком и визгом, а куда мчат — Бог весть!

⁵ Тучный — упитанный, крупный.

Занятия Герасима по новой его должности казались ему шуткой после тяжких крестьянских работ;в полчаса всё у него было готово, и он опять то останавливался посреди двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них решения загадочного своего положения, то вдруг уходил куда- нибудь в уголок и, далеко швырнув метлу и лопату, бросался на землю лицом и целые часы лежал на груди неподвижно, как пойманный зверь. Но ко всему привыкает человек, и Герасим привык, наконец, к городскому житью. Де́ла у него было немного;вся обязанность его состояла в том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома да чужих не пускать и по ночам караулить. И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность: на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни сору;застрянет ли в грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под его начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет плечом — и не только телегу, самоё лошадь спихнёт с места;дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья;а что насчет чужих, так после того, как он однажды ночью, поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не води, все в околотке⁶ очень стали уважать его;даже днём проходившие, вовсе уже не мошенники, а просто незнакомые люди, при виде грозного дворника отмахивались и кричали на него, как будто он мог слышать их крики.

⁶ Околоток — здесь: окружающая местность, окрестность.

Со всей остальной челядью Герасим находился в отношениях не то чтобы приятельских, — они его побаивались, — а коротких: он считал их за своих. Они с ним объяснялись знаками, и он их понимал, в точности исполнял все приказания, но права свои тоже знал, и уже никто не смел садиться на его место в застолице⁷. Вообще Герасим был нрава строгого и серьёзного, любил во всем порядок;даже петухи при нем не смели драться, а то беда! Увидит, тотчас схватит за ноги, повертит раз десять на воздухе колесом и бросит врозь. На дворе у барыни водились тоже гуси;но гусь, известно, птица важная и рассудительная;Герасим чувствовал к ним уважение, ходил за ними и кормил их;он сам смахивал на степенного гусака. Ему отвели над кухней каморку;он устроил её себе сам, по своему вкусу: соорудил в ней кровать из дубовых досок на четырёх чурбаках, истинно богатырскую кровать;сто пудов можно было положить на неё — не погнулась бы;под кроватью находился дюжий сундук;в уголку стоял столик такого же крепкого свойства, а возле столика — стул на трёх ножках, да такой прочный и приземистый, что сам Герасим, бывало, поднимет его, уронит и ухмыльнётся. Каморка запиралась на замок, напоминавший своим видом калач, только чёрный;ключ от этого замка Герасим всегда носил с собой на пояске. Он не любил, чтобы к нему ходили.

⁷ Застолица — здесь: за столом.

Так прошёл год, по окончании которого с Герасимом случилось небольшое происшествие.

Старая барыня, у которой он жил в дворниках, во всём следовала древним обычаям и прислугу держала многочисленную: в доме у ней находились не только прачки, швеи, столяры, портные и портнихи, — был даже один шорник⁸, он же считался ветеринарным врачом и лекарем для людей, был домашний лекарь для госпожи, был, наконец, один башмачник, по имени Капитон Климов, пьяница горький. Климов почитал себя существом обиженным и неоценённым по достоинству, человеком образованным и столичным, которому не в Москве бы жить, без дела, в каком-то захолустье, и если пил, как он сам выражался с расстановкой и стуча себя в грудь, то пил уже именно с горя. Вот зашла однажды о нём речь у барыни с её главным дворецким, Гаврилой, человеком, которому, судя по одним его жёлтым глазкам и утиному носу, сама судьба, казалось, определила быть начальствующим лицом. Барыня сожалела об испорченной нравственности Капитона, которого накануне только что отыскали где-то на улице.

⁸ Шорник — мастер, изготовляющий сёдла, уздечки и другую ременную упряжь.

— А что, Гаврила, — заговорила вдруг она, — не женить ли нам его, как ты думаешь? Может, он остепенится.

— Отчего же не женить-с! Можно-с, — ответил Гаврила, — и очень даже будет хорошо-с.

— Да;только кто ж за него пойдёт?

— Конечно-с. А впрочем, как вам будет угодно-с. Всё же он, так сказать, на что-нибудь может быть потребен;из десятка его не выкинешь.

— Кажется, ему Татьяна нравится?

Гаврила хотел было что-то возразить, да сжал губы.

— Да!.. Пусть посватает Татьяну, — решила барыня, с удовольствием понюхивая табачок, — слышишь?

— Слушаю-с, — произнёс Гаврила и удалился.

Возвратясь в свою комнату (она находилась во флигеле и была почти вся загромождена коваными сундуками), Гаврила сперва выслал вон свою жену, а потом подсел к окну и задумался. Неожиданное распоряжение барыни его, видимо, озадачило. Наконец он встал и велел кликнуть Капитона. Капитон явился... Но прежде чем мы передадим читателям их разговор, считаем не лишним рассказать в немногих словах, кто была эта Татьяна, на которой приходилось Капитону жениться, и почему повеление барыни смутило дворецкого.

Татьяна, состоявшая, как мы сказали выше, в должности прачки (впрочем, ей, как искусной и учёной прачке, поручалось одно тонкое бельё), была женщина лет двадцати осьми, маленькая, худая, белокурая, с родинками на левой щеке. Родинки на левой щеке почитаются на Руси худой приметой — предвещанием несчастной жизни... Татьяна не могла похвалиться своей участью. С ранней молодости её держали в чёрном теле;работала она за двоих, а ласки никакой никогда не видала;одевали её плохо, жалованье она получала самое маленькое;родни у ней всё равно что не было: один какой-то старый ключник⁹, оставленный за негодностью в деревне, доводился ей дядей, да другие дядья у ней в мужиках состояли — вот и всё. Когда-то она слыла красавицей, но красота с неё очень скоро соскочила. Нрава она была весьма смирного, или, лучше сказать, запуганного, к самой себе она чувствовала полное равнодушие, других боялась смертельно;думала только о том, как бы работу к сроку кончить, никогда ни с кем не говорила и трепетала при одном имени барыни, хотя та её почти в глаза не знала.

⁹ Ключник — слуга, которому доверяли ключи от кладовых, погребов.

Когда Герасима привезли из деревни, она чуть не обмерла от ужаса при виде его громадной фигуры, всячески старалась не встречаться с ним, даже жмурилась, бывало, когда ей случалось пробегать мимо него, спеша из дома в прачечную. Герасим сперва не обращал на неё особенного внимания, потом стал посмеиваться, когда она ему попадалась, потом и заглядываться на неё начал, наконец, и вовсе глаз с неё не спускал. Полюбилась она ему: кротким ли выражением лица, робостью ли движений — Бог его знает! Вот однажды пробиралась она по двору, осторожно поднимая на растопыренных пальцах накрахмаленную барынину кофту... кто-то вдруг сильно схватил её за локоть;она обернулась и так и вскрикнула: за ней стоял Герасим. Глупо смеясь и ласково мыча, протягивал он ей пряничного петушка, с сусальным золотом на хвосте и крыльях. Она было хотела отказаться, но он насильно впихнул его ей прямо в руку, покачал головой, пошёл прочь и, обернувшись, ещё раз промычал ей что-то очень дружелюбное. С того дня он уже ей не давал покоя: куда, бывало, она ни пойдёт, он уж тут как тут, идёт ей навстречу, улыбается, мычит, махает руками, ленту вдруг вытащит из-за пазухи и всучит ей, метлой перед ней пыль расчистит. Бедная девка просто не знала, как ей быть и что делать. Скоро весь дом узнал о проделках немого дворника;насмешки, прибауточки, колкие словечки посыпались на Татьяну. Над Герасимом, однако, глумиться¹⁰ не все решались: он шуток не любил;да и её при нём оставляли в покое. Рада не рада, а попала девка под его покровительство. Как все глухонемые, он очень был догадлив и очень хорошо понимал, когда над ним или над ней смеялись.

¹⁰ Глумиться — издеваться.

Однажды за обедом кастелянша¹¹, начальница Татьяны, принялась её, как говорится, шпынять и до того её довела, что та, бедная, не знала, куда глаза деть, и чуть не плакала с досады. Герасим вдруг приподнялся, протянул свою огромную ручищу, наложил её на голову кастелянши и с такой угрюмой свирепостью посмотрел ей в лицо, что та так и пригнулась к столу. Все умолкли. Герасим снова взялся за ложку и продолжал хлебать щи. «Вишь, глухой чёрт, леший!» —пробормотали все вполголоса, а кастелянша встала да ушла в девичью. А то в другой раз, заметив, что Капитон, тот самый Капитон, о котором сейчас шла речь, как-то слишком любезно раскалякался с Татьяной, Герасим подозвал его к себе пальцем, отвёл в каретный сарай да, ухватив за конец стоявшее в углу дышло¹², слегка, но многозначительно погрозил ему им. С тех пор уж никто не заговаривал с Татьяной. И всё это ему сходило с рук. Правда, кастелянша, как только прибежала в девичью, тотчас упала в обморок и вообще так искусно действовала, что в тот же день довела до сведения барыни грубый поступок Герасима;но причудливая старуха только рассмеялась, несколько раз, к крайнему оскорблению кастелянши, заставила её повторить, как, дескать, он принагнул тебя своей тяжёлой ручкой, и на другой день выслала Герасиму целковый¹³. Она его жаловала как верного и сильного сторожа. Герасим порядком её побаивался, но всё-таки надеялся на её милость и собирался уже отправиться к ней с просьбой, не позволит ли она ему жениться на Татьяне. Он только ждал нового кафтана, обещанного ему дворецким, чтобы в приличном виде явиться перед барыней, как вдруг этой самой барыне пришла в голову мысль выдать Татьяну за Капитона.

¹¹ Кастелянша — женщина, ведавшая барским бельём.
¹² Дышло — оглобля, прикрепляемая к середине передней оси коляски, телеги (обычно при парной упряжке).
¹³ Целковый — серебряный рубль.

Читатель теперь легко сам поймёт причину смущения, овладевшего дворецким Гаврилой после разговора с госпожой. «Госпожа,—думал он, посиживая у окна, — конечно, жалует Герасима (Гавриле хорошо это было известно, и оттого он сам ему потакал), всё же он существо бессловесное;не доложить же госпоже, что вот Герасим, мол, за Татьяной ухаживает. Да и наконец, оно и справедливо, какой он муж? А с другой стороны, стоит этому, прости Господи, лешему узнать, что Татьяну выдают за Капитона, ведь он всё в доме переломает, ей- ей. Ведь с ним не столкуешь;ведь его, чёрта этакого, согрешил я, грешный, никаким способом не уломаешь... право!..»

Появление Капитона прервало нить Гаврилиных размышлений. Легкомысленный башмачник вошёл, закинул руки назад и, развязно прислонясь к выдающемуся углу стены подле двери, поставил правую ножку крестообразно перед левой и встряхнул головой. «Вот, мол, я. Чего вам потребно?»

Гаврила посмотрел на Капитона и застучал пальцами по косяку окна. Капитон только прищурил немного свои оловянные глазки, но не опустил их, даже усмехнулся слегка и провёл рукой по своим белесоватым волосам, которые так и ерошились во все стороны. «Ну да, я, мол, я. Чего глядишь?»

— Хорош, — проговорил Гаврила и помолчал. — Хорош, нечего сказать!

Капитон только плечиками передёрнул. «А ты небось лучше?» — подумал он про себя.

— Ну, посмотри на себя, ну, посмотри, — продолжал с укоризной Гаврила, — ну, на кого ты похож?

Капитон окинул спокойным взором свой испачканный и оборванный сюртук, свои заплатанные панталоны, с особенным вниманием осмотрел он свои дырявые сапоги, особенно тот, о носок которого так щеголевато опиралась его правая ножка, и снова уставился на дворецкого.

— А что-с?

— Что-с? — повторил Гаврила. — Что-с? Ещё ты говоришь: что-с? На чёрта ты похож, согрешил я, грешный, вот на кого ты похож.

Капитон проворно замигал глазками.

«Ругайтесь, мол, ругайтесь, Гаврила Андреич», — подумал он опять про себя.

— Ведь вот ты опять пьян был, — начал Гаврила, — ведь опять? А? Ну, отвечай же.

— По слабости здоровья спиртным напиткам подвергался действительно, — возразил Капитон.

— По слабости здоровья!.. Мало тебя наказывают— вот что;а в Питере ещё был в ученье... Многому ты выучился в ученье! Только хлеб даром ешь.

— В этом случае, Гаврила Андреич, один мне судья: сам Господь Бог — и больше никого. Тот один знает, каков я человек на сём свете суть и точно ли даром хлеб ем. А что касается в соображении до пьянства — то и в этом случае виноват не я, а более один товарищ;сам же меня он сманул, да и сполитиковал, ушёл то есть, а я...

— А ты остался, гусь, на улице. Ах ты, забубённый человек! Ну, да дело не в том, — продолжал дворецкий, — а вот что. Барыне... — тут он помолчал, — барыне угодно, чтоб ты женился. Слышишь? Они полагают, что ты остепенишься, женившись. Понимаешь?

— Как не понимать-с.

— Ну да. По-моему, лучше бы тебя хорошенько в руки взять. Ну, да это уж их дело. Что ж? Ты согласен?

Капитон осклабился¹⁴.

¹⁴ Осклабиться — ухмыльнуться.

— Жениться дело хорошее для человека, Гаврила Андреич;и я, с своей стороны, с очень моим приятным удовольствием.

— Ну да, — возразил Гаврила и подумал про себя: «Нечего сказать, аккуратно говорит человек». — Только вот что, — продолжал он вслух, — невесту-то тебе приискали неладную.

— А какую, позвольте полюбопытствовать?..

— Татьяну.

— Татьяну?

И Капитон вытаращил глаза и отделился от стены.

— Ну, чего ж ты всполохнулся?.. Разве она тебе не по нраву?

— Какое не по нраву, Гаврила Андреич! Девка она ничего, работница, смирная девка... Да ведь вы сами знаете, Гаврила Андреич, ведь тот-то леший, кикимора- то степная, ведь он за ней...

— Знаю, брат, всё знаю, — с досадой прервал его дворецкий, — да ведь...

— Да помилуйте, Гаврила Андреич! Ведь он меня убьёт, ей-богу, убьёт, как муху какую-нибудь прихлопнет;ведь у него рука, ведь вы извольте сами посмотреть, что у него за рука;ведь у него просто Минина и Пожарского рука. Ведь он глухой, бьёт и не слышит, как бьёт! Словно во сне кулачищами-то махает. И унять его нет никакой возможности;почему? потому, вы сами знаете, Гаврила Андреич, он глух и, вдобавку, глуп, как пятка. Ведь это какой-то зверь, идол, Гаврила Андреич, — хуже идола... осина какая-то;за что же я теперь от него страдать должен? Конечно, мне уж теперь всё нипочём: обдержался, обтерпелся человек, обмаслился, как коломенский горшок, — всё же я, однако, человек, а не какой-нибудь, в самом деле, ничтожный горшок.

— Знаю, знаю, не расписывай...

— Господи Боже мой! — с жаром продолжал башмачник, — когда же конец? когда, Господи! Горемыка я, горемыка неисходная! Судьба-то, судьба-то моя, подумаешь! В младых летах был я бит через немца хозяина, в лучший сустав жизни моей бит от своего же брата, наконец в зрелые годы вот до чего дослужился...

— Эх ты, мочальная душа, — проговорил Гаврила. — Чего распространяешься, право!

— Как чего, Гаврила Андреич! Не побоев я боюсь, Гаврила Андреич. Накажи меня господин в стенах да подай мне при людях приветствие, и всё я в числе человеков, а тут ведь от кого приходится...

— Ну, пошёл вон, — нетерпеливо перебил его Гаврила.

Капитон отвернулся и поплёлся вон.

— А положим, его бы не было, — крикнул ему вслед дворецкий, — ты-то сам согласен?

— Изъявляю, — возразил Капитон и удалился.

Красноречие не покидало его даже в крайних случаях.

Дворецкий несколько раз прошёлся по комнате.

— Ну, позовите теперь Татьяну, — промолвил он наконец.

Через несколько мгновений Татьяна вошла чуть слышно и остановилась у порога.

— Что прикажете, Гаврила Андреич? — проговорила она тихим голосом.

Дворецкий пристально посмотрел на неё.

— Ну, — промолвил он, — Танюша, хочешь замуж идти? Барыня тебе жениха сыскала.

— Слушаю, Гаврила Андреич. А кого они мне в женихи назначают? — прибавила она с нерешительностью.

— Капитона, башмачника.

— Слушаю-с.

— Он легкомысленный человек — это точно. Но госпожа в этом случае на тебя надеется.

— Слушаю-с.

— Одна беда... ведь этот глухарь-то, Гараська, он ведь за тобой ухаживает. И чем ты этого медведя к себе приворожила? А ведь он убьёт тебя, пожалуй, медведь этакой...

— Убьёт, Гаврила Андреич, беспременно убьёт.

— Убьёт... Ну, это мы увидим. Как это ты говоришь: убьёт! Разве он имеет право тебя убивать, посуди сама.

— А не знаю, Гаврила Андреич, имеет ли, нет ли.

— Экая! ведь ты ему этак ничего не обещала...

— Чего изволите-с?

Дворецкий помолчал и подумал: «Безответная ты душа!»

— Ну, хорошо, — прибавил он, — мы ещё поговорим с тобой, а теперь ступай, Танюша;я вижу, ты точно смиренница.

Татьяна повернулась, оперлась легонько о притолоку и ушла.

«А может быть, барыня-то завтра и забудет об этой свадьбе, — подумал дворецкий, — я-то из чего растревожился? Озорника-то мы этого скрутим;коли что — в полицию знать дадим...»

— Устинья Фёдоровна! — крикнул он громким голосом своей жене, — поставьте-ка самоварчик, моя почтенная...

Татьяна почти весь тот день не выходила из прачечной. Сперва она всплакнула, потом утёрла слёзы и принялась по-прежнему за работу...

Между тем ожидания дворецкого не сбылись. Барыню так заняла мысль о Капитоновой свадьбе, что она даже ночью только об этом разговаривала с одной из своих компаньонок, которая держалась у ней в доме единственно на случай бессонницы и, как ночной извозчик, спала днём. Когда Гаврила вошёл к ней после чаю с докладом, первым её вопросом было: а что наша свадьба, идёт? Он, разумеется, отвечал, что идёт как нельзя лучше и что Капитон сегодня же к ней явится с поклоном. Барыне что-то нездоровилось;она недолго занималась делами.

Дворецкий возвратился к себе в комнату и созвал совет. Дело точно требовало особенного обсуждения. Татьяна не прекословила, конечно;но Капитон объявлял во всеуслышание, что у него одна голова, а не две и не три... Герасим сурово и быстро на всех поглядывал, не отходил от девичьего крыльца и, казалось, догадывался, что затевается что-то для него недоброе. Собравшиеся (в числе их присутствовал старый буфетчик по прозвищу дядя Хвост, к которому все с почтением обращались за советом, хотя только и слышали от него, что: вот оно как, да: да, да, да) начали с того, что на всякий случай, для безопасности, заперли Капитона в чуланчик с водоочистительной машиной и принялись думать крепкую думу. Конечно, легко было прибегнуть к силе;но Боже сохрани! Выйдет шум, барыня обеспокоится — беда! Как быть? Думали, думали и выдумали, наконец. Неоднократно было замечено, что Герасим терпеть не мог пьяниц... Сидя за воротами, он всякий раз, бывало, с негодованием отворачивался, когда мимо него неверными шагами и с козырьком фуражки на ухе проходил какой- нибудь нагрузившийся человек. Решили научить Татьяну, чтобы она притворилась хмельной и прошла бы, пошатываясь и покачиваясь, мимо Герасима. Бедная девка долго не соглашалась, но её уговорили;притом она сама видела, что иначе она не отделается от своего обожателя. Она пошла. Капитона выпустили из чуланчика: дело всё-таки до него касалось. Герасим сидел на тумбочке у ворот и тыкал лопатой в землю... Из-за всех углов, из- под штор за окнами глядели на него...

Хитрость удалась как нельзя лучше. Увидев Татьяну, он сперва, по обыкновению, с ласковым мычанием закивал головой;потом вгляделся, уронил лопату, вскочил, подошёл к ней, придвинул своё лицо к самому её лицу... Она от страха ещё более зашаталась и закрыла глаза... Он схватил её за руку, помчал через весь двор и, войдя с нею в комнату, где заседал совет, толкнул её прямо к Капитону. Татьяна так и обмерла... Герасим постоял, поглядел на неё, махнул рукой, усмехнулся и пошёл, тяжело ступая, в свою каморку... Целые сутки не выходил он оттуда. Форейтор Антипка сказывал потом, что он сквозь щёлку видел, как Герасим, сидя на кровати, приложив к щеке руку, тихо, мерно и только изредка мыча, пел, то есть покачивался, закрывал глаза и встряхивал головой, как ямщики или бурлаки, когда они затягивают свои заунывные песни. Антипке стало жутко, и он отошёл от щели. Когда же на другой день Герасим вышел из каморки, в нём особенной перемены нельзя было заметить. Он только стал как будто поугрюмее, а на Татьяну и на Капитона не обращал ни малейшего внимания. В тот же вечер они оба с гусями под мышкой отправились к барыне и через неделю женились. В самый день свадьбы Герасим не изменил своего поведения ни в чём;только с реки он приехал без воды: он как-то на дороге разбил бочку;а на ночь в конюшне он так усердно чистил и тёр свою лошадь, что та шаталась, как былинка на ветру, и переваливалась с ноги на ногу под его железными кулаками.

Всё это происходило весною. Прошёл ещё год, в течение которого Капитон окончательно спился с кругу и, как человек решительно никуда не годный, был отправлен с обозом в дальнюю деревню, вместе с своей женой. В день отъезда он сперва очень храбрился и уверял, что куда его ни пошли, хоть туда, где бабы рубахи моют да вальки на небо кладут, он всё не пропадёт, но потом упал духом, стал жаловаться, что его везут к необразованным людям, и так ослабел наконец, что даже собственную шапку на себя надеть не мог;какая-то сострадательная душа надвинула её ему на лоб, поправила козырёк и сверху её прихлопнула. Когда же всё было готово и мужики уже держали вожжи в руках и ждали только слова: «с Богом!», Герасим вышел из своей каморки, приблизился к Татьяне и подарил ей на память красный бумажный платок¹⁵, купленный им для неё же с год тому назад. Татьяна, с великим равнодушием переносившая до того мгновения все превратности¹⁶ своей жизни, тут, однако, не вытерпела, прослезилась и, садясь в телегу, по-христиански три раза поцеловалась с Герасимом. Он хотел проводить её до заставы и пошёл сперва рядом с её телегой, но вдруг остановился на Крымском Броду, махнул рукой и отправился вдоль реки.

¹⁵ Бумажный плато́к — платок из хлопчатобумажной ткани.
¹⁶ Превратности — неожиданные несчастья, неприятности.

Дело было к вечеру. Он шёл тихо и глядел на воду. Вдруг ему показалось, что что-то барахтается в тине у самого берега. Он нагнулся и увидел небольшого щенка, белого с чёрными пятнами, который, несмотря на все свои старания, никак не мог вылезть из воды, бился, скользил и дрожал всем своим мокреньким и худеньким телом. Герасим поглядел на несчастную собачонку, подхватил её одной рукой, сунул её к себе за пазуху и пустился большими шагами домой. Он вошёл в свою каморку, уложил спасённого щенка на кровати, прикрыл его своим тяжёлым армяком, сбегал сперва в конюшню за соломой, потом в кухню за чашечкой молока. Осторожно откинув армяк и разостлав солому, поставил он молоко на кровать. Бедной собачонке было всего недели три, глаза у ней прорезались недавно;один глаз даже казался немножко больше другого;она ещё не умела пить из чашки и только дрожала и щурилась. Герасим взял её легонько двумя пальцами за голову и принагнул её мордочку к молоку. Собачка вдруг начала пить с жадностью, фыркая, трясясь и захлёбываясь. Герасим глядел, глядел да как засмеётся вдруг... Всю ночь он возился с ней, укладывал её, обтирал и заснул наконец сам возле неё каким-то радостным и тихим сном.

Ни одна мать так не ухаживает за своим ребёнком, как ухаживал Герасим за своей питомицей.

Первое время она очень была слаба, тщедушна и собой некрасива, но понемногу справилась и выровнялась, а месяцев через восемь, благодаря неусыпным попечениям¹⁷ своего спасителя, превратилась в очень ладную собачку испанской породы с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами. Она страстно привязалась к Герасиму и не отставала от него ни на шаг, всё ходила за ним, повиливая хвостиком. Он и кличку ей дал — немые знают, что мычанье их обращает на себя внимание других, — он назвал её Муму. Все люди в доме её полюбили и тоже кликали Мумуней. Она была чрезвычайно умна, ко всем ласкалась, но любила одного Герасима. Герасим сам её любил без памяти... и ему было неприятно, когда другие её гладили: боялся он, что ли, за неё, ревновал ли он к ней — Бог весть! Она его будила по утрам, дёргая его за полу, приводила к нему за повод старую водовозку, с которой жила в большой дружбе, с важностью на лице отправлялась вместе с ним на реку, караулила его мётлы и лопаты, никого не подпускала к его каморке. Он нарочно для неё прорезал отверстие в своей двери, и она как будто чувствовала, что только в Герасимовой каморке она была полная хозяйка, и потому, войдя в неё, тотчас с довольным видом вскакивала на кровать. Ночью она не спала вовсе, но не лаяла без разбору, как иная глупая дворняжка, которая, сидя на задних лапах и подняв морду и зажмурив глаза, лает просто от скуки, так, на звёзды, и обыкновенно три раза сряду — нет! Тонкий голосок Муму никогда не раздавался даром: либо чужой близко подходил к забору, либо где- нибудь поднимался подозрительный шум или шорох... Словом, она сторожила отлично. Правда, был ещё, кроме её, на дворе старый пёс жёлтого цвета, с бурыми крапинами, по имени Волчок, но того никогда, даже ночью, не спускали с цепи, да и он сам, по дряхлости своей, вовсе не требовал свободы — лежал себе свернувшись в своей конуре и лишь изредка издавал сиплый, почти беззвучный лай, который тотчас же прекращал, как бы сам чувствуя всю его бесполезность. В господский дом Муму не ходила и, когда Герасим носил в комнаты дрова, всегда оставалась назади и нетерпеливо его выжидала у крыльца, навострив уши и поворачивая голову то направо, то вдруг налево при малейшем стуке за дверями...

¹⁷ Неусыпные попечения — постоянное внимание, забота.

Так прошёл ещё год. Герасим продолжал свои дворни- ческие занятия и очень был доволен своей судьбой, как вдруг произошло одно неожиданное обстоятельство...

В один прекрасный летний день барыня с своими приживалками расхаживала по гостиной¹⁸. Она была в духе, смеялась и шутила;приживалки смеялись и шутили тоже, но особенной радости они не чувствовали: в доме не очень-то любили, когда на барыню находил весёлый час, потому что, во-первых, она тогда требовала от всех немедленного и полного сочувствия и сердилась, если у кого-нибудь лицо не сияло удовольствием, а во-вторых, эти вспышки у ней продолжались недолго и обыкновенно заменялись мрачным и кислым расположением духа. В тот день она как-то счастливо встала;на картах ей вышло четыре валета: исполнение желаний (она всегда гадала по утрам), — и чай ей показался особенно вкусным, за что горничная получила на словах похвалу и деньгами гривенник. С сладкой улыбкой на сморщенных губах гуляла барыня по гостиной и подошла к окну. Перед окном был разбит палисадник, и на самой средней клумбе, под розовым кусточком, лежала Муму и тщательно грызла кость. Барыня увидала её.

¹⁸ Гостиная — комната для приёма гостей.

— Боже мой! — воскликнула она вдруг, — что это за собака?

Приживалка, к которой обратилась барыня, заметалась, бедненькая, с тем тоскливым беспокойством, которое обыкновенно овладевает подвластным человеком, когда он ещё не знает хорошенько, как ему понять восклицание начальника.

— Н... н...е знаю-с, — пробормотала она, — кажется, немого.

— Боже мой! — прервала барыня, — да она преми- ленькая собачка! Велите её привести. Давно она у него? Как же я это её не видала до сих пор?.. Велите её привести.

Приживалка тотчас порхнула в переднюю.

— Человек, человек! — закричала она, — приведите поскорее Муму! Она в палисаднике.

— А, её Муму зовут, — промолвила барыня, — очень хорошее имя.

— Ах, очень-с! — возразила приживалка. — Скорей, Степан!

Степан, дюжий¹⁹ парень, состоявший в должности лакея, бросился сломя голову в палисадник и хотел было схватить Муму, но та ловко вывернулась из-под его пальцев и, подняв хвост, пустилась во все лопатки к Герасиму, который в то время у кухни выколачивал и вытряхивал бочку, перевёртывая её в руках, как детский барабан. Степан побежал за ней вслед, начал ловить её у самых ног её хозяина;но проворная собачка не давалась чужому в руки, прыгала и увертывалась. Герасим смотрел с усмешкой на всю эту возню;наконец Степан с досадой приподнялся и поспешно растолковал ему знаками, что барыня, мол, требует твою собаку к себе. Герасим немного изумился, однако подозвал Муму, поднял её с земли и передал Степану. Степан принёс её в гостиную и поставил на паркет. Барыня начала её ласковым голосом подзывать к себе. Муму, отроду ещё не бывавшая в таких великолепных покоях²⁰, очень испугалась и бросилась было к двери, но, оттолкнутая услужливым Степаном, задрожала и прижалась к стене.

¹⁹ Дюжий — здесь: очень сильный, крепкий, здоровый.
²⁰ Покои — комнаты в барском доме.

Муму, Муму, подойди же ко мне, подойди к барыне, — говорила госпожа, — подойди, глупенькая... не бойся...

— Подойди, подойди, Муму, к барыне, — твердили приживалки, — подойди.

Но Муму тоскливо оглядывалась кругом и не трогалась с места.

— Принесите ей что-нибудь поесть, — сказала барыня. — Какая она глупая! К барыне не идёт. Чего боится?

— Они не привыкли ещё, — произнесла робким и умильным голосом одна из приживалок.

Степан принёс блюдечко с молоком, поставил перед Муму, но Муму даже и не понюхала молока и всё дрожала и озиралась по-прежнему.

— Ах, какая же ты! — промолвила барыня, подходя к ней, нагнулась и хотела погладить её, но Муму судорожно повернула голову и оскалила зубы. Барыня проворно отдёрнула руку...

Произошло мгновенное молчание. Муму слабо визгнула, как бы жалуясь и извиняясь... Барыня отошла и нахмурилась. Внезапное движение собаки её испугало.

— Ах, — закричали разом все приживалки, — не укусила ли она вас, сохрани Бог! (Муму в жизнь свою никого никогда не укусила.) Ах, ах!

— Отнеси её вон, — проговорила изменившимся голосом старуха. — Скверная собачонка! Какая она злая!

И, медленно повернувшись, направилась она в свой кабинет. Приживалки робко переглянулись и пошли было за ней, но она остановилась, холодно посмотрела на них, промолвила: «Зачем это? Ведь я вас не зову» — и ушла.

Приживалки отчаянно замахали руками на Степана;тот подхватил Муму и выбросил её поскорей за дверь, прямо к ногам Герасима, — а через полчаса в доме уже царствовала глубокая тишина и старая барыня сидела на своём диване мрачнее грозовой тучи.

Какие безделицы, подумаешь, могут иногда расстроить человека!

До самого вечера барыня была не в духе, ни с кем не разговаривала, не играла в карты и ночь дурно провела.

Вздумала, что одеколон ей подали не тот, который обыкновенно подавали, что подушка у ней пахнет мылом, и заставила кастеляншу всё бельё перенюхать, — словом, волновалась и «горячилась» очень. На другое утро она велела позвать Гаврилу часом ранее обыкновенного.

— Скажи, пожалуйста, — начала она, как только тот, не без некоторого внутреннего трепетания, переступил порог её кабинета, — что это за собака у нас на дворе всю ночь лаяла? Мне спать не дала!

— Собака-с... какая-с... может быть, немого соба- ка-с, — произнёс он не совсем твёрдым голосом.

— Не знаю, немого ли, другого ли кого, только спать мне не дала. Да я и удивляюсь, на что такая пропасть собак! Желаю знать. Ведь есть у нас дворная собака?

— Как же-с, есть-с. Волчок-с.

— Ну, чего ещё, на что нам ещё собака? Только одни беспорядки заводить. Старшего нет в доме — вот что. И на что немому собака? Кто ему позволил собак у меня на дворе держать? Вчера я подошла к окну, а она в палисаднике лежит, какую-то мерзость притащила, грызёт — а у меня там розы посажены...

Барыня помолчала.

— Чтоб её сегодня же здесь не было... слышишь?

— Слушаю-с.

— Сегодня же. А теперь ступай. К докладу я тебя потом позову.

Гаврила вышел.

Проходя через гостиную, дворецкий для порядка переставил колокольчик с одного стола на другой, втихомолочку высморкал в зале свой утиный нос и вышел в переднюю. В передней на конике²¹ спал Степан, в положении убитого воина на батальной²² картине, судорожно вытянув обнажённые ноги из-под сюртука, служившего ему вместо одеяла. Дворецкий растолкал его и вполголоса сообщил ему какое-то приказание, на которое Степан отвечал полузевком, полухохотом. Дворецкий удалился, а Степан вскочил, натянул на себя кафтан и сапоги, вышел и остановился у крыльца. Не прошло пяти минут, как появился Герасим с огромной вязанкой дров за спиной, в сопровождении неразлучной Муму. (Барыня свою спальню и кабинет приказывала протапливать даже летом.) Герасим стал боком перед дверью, толкнул её плечом и ввалился в дом с своей ношей. Муму, по обыкновению, осталась его дожидаться. Тогда Степан, улучив удобное мгновение, внезапно бросился на неё, как коршун на цыплёнка, придавил её грудью к земле, сгрёб в охапку и, не надев даже картуза, выбежал с нею на двор, сел на первого попавшегося извозчика и поскакал в Охотный ряд²³. Там он скоро отыскал покупщика, которому уступил её за полтинник, с тем только, чтобы он по крайней мере неделю продержал её на привязи, и тотчас вернулся;но, не доезжая до дому, слез с извозчика и, обойдя двор кругом, с заднего переулка, через забор перескочил на двор;в калитку-то он побоялся идти, как бы не встретить Герасима.

²¹ Коник — скамья в виде длинного ящика с крышкой.
²² Батальная — военная. Бата́лия — сражение, битва.
²³ Охотный ряд — улица в Москве, где в старину торговали дичью и живой птицей, т. е. тем, что добывается охотой.

Впрочем, его беспокойство было напрасно: Герасима уже не было во дворе. Выйдя из дому, он тотчас хватился Муму;он ещё не помнил, чтобы она когда-нибудь не дождалась его возвращения, стал повсюду бегать, искать её, кликать по-своему... бросился в свою каморку, на сеновал, выскочил на улицу — туда-сюда... Пропала! Он обратился к людям, с самыми отчаянными знаками спрашивал о ней, показывая на пол-аршина от земли, рисовал её руками... Иные точно не знали, куда девалась Муму, и только головами качали, другие знали и посмеивались ему в ответ, а дворецкий принял чрезвычайно важный вид и начал кричать на кучеров. Тогда Герасим побежал со двора долой.

Уже смеркалось, как он вернулся. По его истомлённому виду, по неверной походке, по запылённой одежде его можно было предполагать, что он успел обежать пол-Москвы. Он остановился против барских окон, окинул взором крыльцо, на котором столпилось человек семь дворовых, отвернулся и промычал ещё раз: «Муму!» — Муму не отозвалась. Он пошёл прочь. Все посмотрели ему вслед, но никто не улыбнулся, не сказал ни слова... а любопытный форейтор Антипка рассказывал на другое утро в кухне, что немой-де всю ночь охал.

Весь следующий день Герасим не показывался, так что вместо его за водой должен был съездить кучер По- тап, чем кучер Потап очень остался недоволен. Барыня спросила Гаврилу, исполнено ли её приказание. Гаврила отвечал, что исполнено. На другое утро Герасим вышел из своей каморки на работу. К обеду он пришёл, поел и ушёл опять, никому не поклонившись. Его лицо, и без того безжизненное, как у всех глухонемых, теперь словно окаменело. После обеда он опять уходил со двора, но ненадолго, вернулся и тотчас отправился на сеновал. Настала ночь, лунная, ясная. Тяжело вздыхая и беспрестанно поворачиваясь, лежал Герасим и вдруг почувствовал, как будто его дёргают за полу;он весь затрепетал, однако не поднял головы, даже зажмурился;но вот опять его дёрнули, сильнее прежнего;он вскочил... Перед ним, с обрывком на шее, вертелась Муму. Протяжный крик радости вырвался из его безмолвной груди;он схватил Муму, стиснул её в своих объятиях;она в одно мгновение облизала ему нос, глаза, усы и бороду... Он постоял, подумал, осторожно слез с сенника, оглянулся и, удостоверившись, что никто его не увидит, благополучно пробрался в свою каморку.

Герасим уже прежде догадался, что собака пропала не сама собой, что её, должно быть, свели по приказанию барыни;люди-то ему объяснили знаками, как его Муму на неё окрысилась, — и он решился принять свои меры. Сперва он накормил Муму хлебушком, обласкал её, уложил, потом начал соображать, да всю ночь напролёт и соображал, как бы получше её спрятать. Наконец, он придумал весь день оставлять её в каморке и только изредка к ней наведываться, а ночью выводить. Отверстие в двери он плотно заткнул старым своим армяком и чуть свет был уже на дворе, как ни в чём не бывало, сохраняя даже (невинная хитрость!) прежнюю унылость на лице. Бедному глухому в голову не могло прийти, что Муму себя визгом своим выдаст: действительно, все в доме скоро узнали, что собака немого воротилась и сидит у него взаперти, но, из сожаления к нему и к ней, а отчасти, может быть, и из страха перед ним, не давали ему понять, что проведали его тайну. Дворецкий один почесал у себя в затылке, да махнул рукой. «Ну, мол, Бог с ним! Авось до барыни не дойдёт!» Зато никогда немой так не усердствовал, как в тот день: вычистил и выскреб весь двор, выполол все травки до единой, собственноручно повыдергал все колышки в заборе палисадника, чтобы удостовериться, довольно ли они крепки, и сам же их потом вколотил — словом, возился и хлопотал так, что даже барыня обратила внимание на его радение²⁴. В течение дня Герасим раза два украдкой ходил к своей затворнице;когда же наступила ночь, он лёг спать вместе с ней в каморке, а не на сеновале, и только во втором часу вышел погулять с ней на чистом воздухе. Походив с ней довольно долго по двору, он уже было собирался вернуться, как вдруг за забором, со стороны переулка, раздался шорох. Муму навострила уши, зарычала, подошла к забору, понюхала и залилась громким пронзительным лаем. Какой-то пьяный человек вздумал там угнездиться на ночь. В это самое время барыня только что засыпала после продолжительного «нервического волнения»: эти волнения у ней всегда случались после слишком сытного ужина. Внезапный лай её разбудил;сердце у ней забилось и замерло. «Девки, девки! — простонала она.—Девки!» Перепуганные девки вскочили к ней в спальню. «Ох, ох, умираю! — проговорила она, тоскливо разводя руками. — Опять, опять эта собака!.. Ох, пошлите за доктором. Они меня убить хотят... Собака, опять собака! Ох!» — и она закинула голову назад, что должно было означать обморок. Бросились за доктором, то есть за домашним лекарем Харитоном. Этот лекарь, которого всё искусство состояло в том, что он носил сапоги с мягкими подошвами, умел деликатно браться за пульс, спал четырнадцать часов в сутки, а остальное время всё вздыхал да беспрестанно потчевал барыню лавровишневыми каплями, — этот лекарь тотчас прибежал, покурил жжёными перьями и, когда барыня открыла глаза, немедленно поднес ей на серебряном подносе рюмку с заветными каплями. Барыня приняла их, но тотчас же слезливым голосом стала опять жаловаться на собаку, на Гаврилу, на свою участь, на то, что её, бедную старую женщину, все бросили, что никто о ней не сожалеет, что все хотят её смерти. Между тем несчастная Муму продолжала лаять, а Герасим напрасно старался отозвать её от забора. «Вот... вот... опять...» —пролепетала барыня и снова подкатила глаза под лоб. Лекарь шепнул девке, та бросилась в переднюю, растолкала Степана, тот побежал будить Гаврилу, Гаврила сгоряча велел поднять весь дом.

²⁴ Радение — усердие, старание.

Герасим обернулся, увидал замелькавшие огни и тени в окнах и, почуяв сердцем беду, схватил Муму под мышку, вбежал в каморку и заперся. Через несколько мгновений пять человек ломились в его дверь, но, почувствовав сопротивление засова, остановились. Гаврила прибежал в страшных попыхах, приказал им всем оставаться тут до утра и караулить, а сам потом ринулся в девичью и через старшую компаньонку Любовь Любимовну, с которой вместе крал и учитывал чай, сахар и прочую бакалею, велел доложить барыне, что собака, к несчастью, опять откуда-то прибежала, но что завтра же её в живых не будет и чтобы барыня сделала милость, не гневалась и успокоилась. Барыня, вероятно, не так-то бы скоро успокоилась, да лекарь второпях вместо двенадцати капель налил целых сорок: сила лавровишенья и подействовала — через четверть часа барыня уже почивала крепко и мирно;а Герасим лежал, весь бледный, на своей кровати и сильно сжимал пасть Муму.

На следующее утро барыня проснулась довольно поздно. Гаврила ожидал её пробуждения для того, чтобы дать приказ к решительному натиску на Герасимово убежище, а сам готовился выдержать сильную грозу. Но грозы не приключилось. Лёжа в постели, барыня велела позвать к себе старшую приживалку.

— Любовь Любимовна, — начала она тихим и слабым голосом;она иногда любила прикинуться загнанной и сиротливой страдалицей;нечего и говорить, что всем людям в доме становилось тогда очень неловко, — Любовь Любимовна, вы видите, каково моё положение;подите, душа моя, к Гавриле Андреичу, поговорите с ним: неужели для него какая-нибудь собачонка дороже спокойствия, самой жизни его барыни? Я бы не желала этому верить, — прибавила она с выражением глубокого чувства, — подите, душа моя, будьте так добры, подите к Гавриле Андреичу.

Любовь Любимовна отправилась в Гаврилину комнату. Неизвестно, о чём происходил у них разговор;но спустя некоторое время целая толпа людей подвигалась через двор в направлении каморки Герасима: впереди выступал Гаврила, придерживая рукою картуз, хотя ветру не было;около него шли лакеи и повара;из окна глядел дядя Хвост и распоряжался, то есть только так руками разводил;позади всех прыгали и кривлялись мальчишки, из которых половина набежала чужих. На узкой лестнице, ведущей к каморке, сидел один караульщик;у двери стояло два других, с палками. Стали взбираться по лестнице, заняли её во всю длину. Гаврила подошёл к двери, стукнул в неё кулаком, крикнул:

— Отвори.

Послышался сдавленный лай;но ответа не было.

— Говорят, отвори! — повторил он.

— Да, Гаврила Андреич, — заметил снизу Степан, — ведь он глухой — не слышит.

Все рассмеялись.

— Как же быть? — возразил сверху Гаврила.

— А у него там дыра в двери, — отвечал Степан, — так вы палкой-то пошевелите.

Гаврила нагнулся.

— Он её армяком каким-то заткнул, дыру-то.

— А вы армяк пропихните внутрь.

Тут опять раздался глухой лай.

— Вишь, вишь, сама сказывается, — заметили в толпе и опять рассмеялись.

Гаврила почесал у себя за ухом.

— Нет, брат, — продолжал он, наконец, — армяк-то ты пропихивай сам, коли хочешь.

— А что ж, извольте!

И Степан вскарабкался наверх, взял палку, просунул внутрь армяк и начал болтать в отверстии палкой, приговаривая: «Выходи, выходи!» Он ещё болтал палкой, как вдруг дверь каморки быстро распахнулась — вся челядь тотчас кубарем скатилась с лестницы. Гаврила прежде всех. Дядя Хвост запер окно.

— Ну, ну, ну, ну, — кричал Гаврила со двора, — смотри у меня, смотри!

Герасим неподвижно стоял на пороге. Толпа собралась у подножия лестницы. Герасим глядел на всех этих людишек в немецких кафтанах сверху, слегка оперши руки в бока;в своей красной крестьянской рубашке он казался каким-то великаном перед ними. Гаврила сделал шаг вперёд.

— Смотри, брат, — промолвил он, — у меня не озорничай.

И он начал ему объяснять знаками, что барыня, мол, непременно требует твоей собаки: подавай, мол, её сейчас, а то беда тебе будет.

Герасим посмотрел на него, указал на собаку, сделал знак рукою у своей шеи, как бы затягивая петлю, и с вопросительным лицом взглянул на дворецкого.

— Да, да, — возразил тот, кивая головой, — да, непременно.

Герасим опустил глаза, потом вдруг встряхнулся, опять указал на Муму, которая всё время стояла возле него, невинно помахивая хвостом и с любопытством поводя ушами, повторил знак удушения над своей шеей и значительно ударил себя в грудь, как бы объявляя, что он сам берёт на себя уничтожить Муму.

— Да ты обманешь, — замахал ему в ответ Гаврила.

Герасим поглядел на него, презрительно усмехнулся, опять ударил себя в грудь и захлопнул дверь.

Все молча переглянулись.

— Что же это такое значит? — начал Гаврила. — Он заперся?

— Оставьте его, Гаврила Андреич, — промолвил Степан, — он сделает, коли обещал. Уж он такой... Уж коли он обещает, это наверное. Он на это не то, что наш брат. Что правда, то правда. Да.

— Да, — повторили все и тряхнули головами. — Это так. Да.

Дядя Хвост отворил окно и тоже сказал: «Да».

— Ну, пожалуй, посмотрим, — возразил Гаврила, — а караул всё-таки не снимать. Эй ты, Ерошка! — прибавил он, обращаясь к какому-то бледному человеку в жёлтом нанковом казакине²⁵, который считался садовником. — Что тебе делать? Возьми палку да сиди тут, и чуть что, тотчас ко мне беги!

²⁵ Нанковый казакин — верхняя одежда из грубой хлопчатобумажной ткани.

Ерошка взял палку и сел на последнюю ступеньку лестницы. Толпа разошлась, исключая немногих любопытных и мальчишек, а Гаврила вернулся домой и через Любовь Любимовну велел доложить барыне, что всё исполнено, а сам, на всякий случай, послал форейтора к хожалому²⁶.

²⁶ Хожалый (от слова ходи́ть) — рассыльный при полиции.

Барыня завязала в носовом платке узелок, налила на него одеколону, понюхала, потёрла себе виски, накушалась чаю и, будучи ещё под влиянием лавровишневых капель, заснула опять.

Спустя час после всей этой тревоги дверь каморки растворилась и показался Герасим. На нем был праздничный кафтан;он вёл Муму на верёвочке. Ерошка посторонился и дал ему пройти. Герасим направился к воротам. Мальчишки и все бывшие на дворе проводили его глазами, молча. Он даже не обернулся;шапку надел только на улице. Гаврила послал вслед за ним того же Брошку в качестве наблюдателя. Ерошка увидал издали, что он вошёл в трактир вместе с собакой, и стал дожидаться его выхода.

В трактире знали Герасима и понимали его знаки. Он спросил себе щей с мясом и сел, опершись руками на стол. Муму стояла подле его стула, спокойно поглядывая на него своими умными глазками. Шерсть на ней так и лоснилась: видно было, что её недавно вычесали. Принесли Герасиму щей. Он накрошил туда хлеба, мелко изрубил мясо и поставил тарелку на пол. Муму принялась есть с обычной своей вежливостью, едва прикасаясь мордочкой до кушанья. Герасим долго глядел на неё;две тяжелые слезы выкатились вдруг из его глаз: одна упала на крутой лобик собачки, другая — во щи. Он заслонил лицо своё рукой. Муму съела полтарелки и отошла, облизываясь. Герасим встал, заплатил за щи и вышел вон, сопровождаемый несколько недоумевающим взглядом полового²⁷. Ерошка, увидав Герасима, заскочил за угол и, пропустив его мимо, опять отправился вслед за ним.

²⁷ Половой — слуга в трактире.

Герасим шёл не торопясь и не спускал Муму с верёвочки. Дойдя до угла улицы, он остановился, как бы в раздумье, и вдруг быстрыми шагами отправился прямо к Крымскому Броду. На дороге он зашёл на двор дома, к которому пристраивался флигель, и вынес оттуда два кирпича под мышкой. От Крымского Брода он повернул по берегу, дошёл до одного места, где стояли две лодочки с вёслами, привязанными к колышкам (он уже заметил их прежде), и вскочил в одну из них вместе с Муму. Хромой старичишка вышел из-за шалаша, поставленного в углу огорода, и закричал на него. Но Герасим только закивал головою и так сильно принялся грести, хотя и против течения реки, что в одно мгновенье умчался саженей на сто. Старик постоял, постоял, почесал себе спину сперва левой, потом правой рукой и вернулся, хромая, в шалаш.

А Герасим всё грёб да грёб. Вот уже Москва осталась позади. Вот уже потянулись по берегам луга, огороды, поля, рощи, показались избы. Повеяло деревней. Он бросил вёсла, приник головой к Муму, которая сидела перед ним на сухой перекладинке — дно было залито водой, — и остался неподвижным, скрестив могучие руки у ней на спине, между тем как лодку волной помаленьку относило назад, к городу. Наконец Герасим выпрямился, поспешно, с каким-то болезненным озлоблением на лице, окутал верёвкой взятые им кирпичи, приделал петлю, надел её на шею Муму, поднял её над рекой, в последний раз посмотрел на неё... Она доверчиво и без страха поглядывала на него и слегка махала хвостиком. Он отвернулся, зажмурился и разжал руки... Герасим ничего не слыхал, ни быстрого визга падающей Муму, ни тяжкого всплеска воды;для него самый шумный день был безмолвен и беззвучен, как ни одна самая тихая ночь не беззвучна для нас, и когда он снова раскрыл глаза, по-прежнему спешили по реке, как бы гоняясь друг за дружкой, маленькие волны, по-прежнему поплёскивали они о бока лодки, и только далеко назади к берегу разбегались какие-то широкие круги.

Ерошка, как только Герасим скрылся у него из виду, вернулся домой и донес всё, что видел.

— Ну да, — заметил Степан, — он её утопит. Уж можно быть спокойным. Коли он что обещал...

В течение дня никто не видел Герасима. Он дома не обедал. Настал вечер;собрались к ужину все, кроме его.

— Экой чудной этот Герасим! — пропищала толстая прачка, — можно ли эдак из-за собаки проклажаться!.. Право!..

— Да Герасим был здесь! — воскликнул вдруг Степан, загребая себе ложкой каши.

— Как? когда?

— Да вот часа два тому назад. Как же. Я с ним в воротах повстречался;он уже опять отсюда шёл, со двора выходил. Я было хотел спросить его насчёт собаки- то, да он, видно, не в духе был. Ну, и толкнул меня;должно быть, он так только отсторонить меня хотел: дескать, не приставай, — да такого необыкновенного леща мне в становую жилу поднёс, важно так, что ой- ой-ой! — И Степан с невольной усмешкой пожался и потер себе затылок. — Да, — прибавил он, — рука у него, благодатная рука, нечего сказать.

Все посмеялись над Степаном и после ужина разошлись спать.

А между тем в ту самую пору по Т...у шоссе усердно и безостановочно шагал какой-то великан, с мешком за плечами и с длинной палкой в руках. Это был Герасим. Он спешил без оглядки, спешил домой, к себе в деревню, на родину. Утопив бедную Муму, он прибежал в свою каморку, проворно уложил кое-какие пожитки в старую попону, связал её узлом, взвалил на плечо, да и был таков. Дорогу он хорошо заметил ещё тогда, когда его везли в Москву;деревня, из которой барыня его взяла, лежала всего в двадцати пяти верстах от шоссе. Он шёл по нему с какой-то несокрушимой отвагой, с отчаянной и вместе радостной решимостью. Он шёл;широко распахнулась его грудь;глаза жадно и прямо устремились вперёд. Он торопился, как будто мать-старушка ждала его на родине, как будто она звала его к себе после долгого странствования на чужой стороне, в чужих людях... Только что наступившая летняя ночь была тиха и тепла;с одной стороны, там, где солнце закатилось, край неба ещё белел и слабо румянился последним отблеском исчезавшего дня, — с другой стороны уже вздымался синий, седой сумрак. Ночь шла оттуда. Перепела сотнями гремели кругом, взапуски перекликались коростели²⁸... Герасим не мог их слышать, не мог он слышать также чуткого ночного шушуканья деревьев, мимо которых его проносили сильные его ноги, но он чувствовал знакомый запах поспевающей ржи, которым так и веяло с тёмных полей, чувствовал, как ветер, летевший к нему навстречу — ветер с родины,—ласково ударял в его лицо, играл в его волосах и бороде;видел перед собой белеющую дорогу — дорогу домой, прямую, как стрела;видел в небе несчётные звёзды, светившие его путь, и как лев выступал сильно и бодро, так что, когда восходящее солнце озарило своими влажно-красными лучами только что расходившегося молодца, между Москвой и им легло уже тридцать пять вёрст...

²⁸ Перелел, коростель — птицы.

Через два дня он уже был дома, в своей избёнке, к великому изумлению солдатки²⁹, которую туда поселили. Помолясь перед образами, тотчас же отправился он к старосте. Староста сначала было удивился;но сенокос только что начинался: Герасиму, как отличному работнику, тут же дали косу в руки — и пошёл косить он по- старинному, косить так, что мужиков только пробирало, глядя на его размахи да загрёбы...

²⁹ Солдатка — женщина, муж которой служит в солдатах.

А в Москве, на другой день после побега Герасима, хватились его. Пошли в его каморку, обшарили её, сказали Гавриле. Тот пришёл, посмотрел, пожал плечами и решил, что немой либо бежал, либо утоп вместе с своей глупой собакой. Дали знать полиции, доложили барыне. Барыня разгневалась, расплакалась, велела отыскать его во что бы то ни стало, уверяла, что она никогда не приказывала уничтожать собаку, и, наконец, такой дала нагоняй Гавриле, что тот целый день только потряхивал головой да приговаривал: «Ну!» — пока дядя Хвост его не урезонил³⁰, сказав ему: «Ну-у!» Наконец пришло известие из деревни о прибытии туда Герасима. Барыня несколько успокоилась;сперва было отдала приказание немедленно вытребовать его назад в Москву, потом, однако, объявила, что такой неблагодарный человек ей вовсе не нужен. Впрочем, она скоро сама после того умерла;а наследникам её было не до Герасима: они и остальных- то матушкиных людей распустили по оброку³¹.

³⁰ Урезонить — здесь: успокоить, утихомирить.
³¹ Распусти́ть по оброку — отпустить крепостного человека на заработки с условием отдавать барину часть заработанного.

И живёт до сих пор Герасим бобылём³² в своей одинокой избе;здоров и могуч по-прежнему, и работает за четырех по-прежнему, и по-прежнему важен и степенен. Но соседи заметили, что со времени своего возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не глядит на них, и ни одной собаки у себя не держит. «Впрочем, — толкуют мужики, — его же счастье, что ему не надобеть³³ бабья;а собака — на что ему собака? К нему на двор вора оселом³⁴ не затащишь!» Такова ходит молва о богатырской силе немого.

³² Бобыль — одинокий человек.
³³ Не надобеть — не надобно.
³⁴ Оселом, осел — накидная петля, аркан, т. е. арканом не затащишь.

Муму. Автор: Тургенев Иван Сергеевич

Муму Тургенев Анализ

Русский писатель Иван Сергеевич Тургенев был сыном Варвары Петровны, властной женщины и жестокой крепостницы. Пережив в детстве ранний уход матери и ненависть отчима, она получила наследство от дяди после ссоры с ним, поэтому вторая половина ее жизни — месть за невозвратно загубленную молодость, за пережитое рабство. Став полновластной хозяйкой, она дала свободу своим капризам и своенравным поступкам.

Дети тоже боялись матери: Иван вспоминал, что редкий день проходил без наказания розгами. Впоследствии младший сын назвал мать «салтычихой» и сделал ее прототипом старой барыни в рассказе «Муму». События, положенные в основу сюжета рассказа, происходили в семье Тургеневых на самом деле. Позже младшая сестра Варвара Житова (рожденная вне брака с отцом Ивана и жившая в доме на положении воспитанницы) вспоминала, что Варвара Петровна увидела в поле дюжего мужика, пашущего землю, и приказала забрать его себе в дворники. Это был Андрей, по прозвищу Немой. Он носил кумачовые рубахи и числился в любимцах у хозяйки.

У него действительно была собачка Муму, которую Андрей утопил. Житова утверждала, что Тургенев в своем произведении описал Андрея. Портретное сходство очевидно, но финал в ее воспоминаниях разительно отличается от окончания истории дворника Герасима из рассказа «Муму».

Андрей — покорное и забитое существо, довольное своим рабским существованием. Когда хозяйка приказывает ему лишить жизни любимую собачонку, он не только это делает, но и продолжает жить у своей хозяйки, простив ее за минуту гнева. Тургенев же изобразил человека, способного на сильные и глубокие чувства, человека, не желающего покорно сносить издевательства и осознавшего свое человеческое достоинство.

Свободному человеку, живущему в XXI столетии, очень трудно представить себе, что означало в то время покинуть своего хозяина. Крепостного, бывшего собственностью хозяина, могли продать, подарить, проиграть в карты, а за побег его могли вернуть в колодках и засечь до смерти. Уход Герасима от своей хозяйки означал, что он осознал себя человеком и не чувствует больше себя бессловесной скотиной.

Почему Иван Сергеевич Тургенев изменил финал своего рассказа? Какую идею хотел донести читателю?

Итак, его глухонемой богатырь из деревни, оказавшись в условиях города, очень тяжело переносит новое существование, что автор подчеркивает с помощью развернутых сравнений. Он сравнивает Герасима то с деревом, вырванным из привычной среды обитания, то с быком, которого забрали с вольных полей и посадили на цепь, то с пойманным зверем. Неслучайно вся мебель в каморке Герасима отличается прочностью и добротностью, рассчитанной на силу богатырскую.

Писатель создал Герасима по образу своих представлений о русском народе и его будущем. Тургенев наделил немого крепостного чувством справедливости, жаждой независимости, сознанием собственного достоинства — всем тем, чем обладал, по мнению писателя, русский народ. У него получился совсем другой человек — не Андрей, кроткий, забитый, покорно принявший смерть любимого существа. Его герой должен был взбунтоваться, что и делает Герасим.

Лишенный родины, лишенный права любить кроткую и забитую прачку Татьяну, казалось бы, Герасим наконец отогревается сердцем возле крошечного живого комочка — спасенного щенка, названного Муму. Но нелепая случайность, из-за которой всеобщая любимица становится врагом номер один для капризной старой барыни, лишает Герасима последней возможности оставаться счастливым.

Поняв, что не жить его собаке в одном доме с его хозяйкой, Герасим принимает непростое решение самому разделаться со своей любимицей. Это для него становится чем-то вроде жертвоприношения. Тут и праздничный кафтан, и роскошный обед для любимой собаки. Собственными руками утопив Муму, Герасим переступает ту грань, за которой обрывается чувство зависимости и страха. Потеряв все, что было дорого для него, глухонемой дворник обрел свободу. Ему уже нечего было терять, поэтому, отправившись обратно в деревню, Герасим испытывает «несокрушимую отвагу, отчаянную и радостную решимость». Но пока он не утопил Муму, он не переступил эту грань и не обрел внутреннюю свободу.

Композиция подчеркивает, как неуклонно нарастает протест в Герасиме, как герой движется к внутреннему освобождению от крепостных уз, как пробуждается в нем человек, живущий своей волей. В финале автор показывает уход от барыни и возвращение на родину. Однако герой изменился: наивная доверчивость, простодушие оставили его, а сила человеческого достоинства победила рабскую преданность барыне. Только вот вкус этой победы горек: герой продолжает свою жизнь в одиночестве — «перестал водиться с женщинами» и «ни одной собаки у себя не держит».

Загадка фигуры немого Герасима

Немало загадочного в потрясающей душу фигуре немого Герасима. В нём таятся громадные силы;«о богатырской силе немого» ходит молва — так заканчивается рассказ «Муму», и ни для кого не было секретом, что под «немым» Тургенев подразумевал не одного Герасима, но народ, ещё не сказавший своего слова. Так понял образ и известный мыслитель Иван Аксаков, увидевший в «немом» символическое «олицетворение русского народа, его страшной силы и непостижимой кротости», народа, который «со временем заговорит, но теперь, конечно, может казаться и немым, и глухим».

Тургенев Муму краткий пересказ

Главные герои

Герасим – дворник, «мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырем и глухонемой от рожденья», любил Татьяну. По приказу барыни убил свою собаку Муму.

Барыня – женщина преклонных лет, вдова со скверным характером. Ее дети давно разъехались, и старость барыня встречала в одиночестве.

Другие персонажи

Татьяна – прачка, «женщина лет двадцати осьми, маленькая, худая, белокурая», возлюбленная Герасима, ставшая женой Климова.

Капитон Климов – горький пьяница, муж Татьяны.

Гаврила – главный дворецкий у барыни.

Степан – лакей, «дюжий парень».

Краткое содержание

На одной из отдаленных улиц Москвы в сером доме с белыми колоннами жила вдовствующая барыня, окруженная многочисленными слугами. Среди ее челяди особенно выделялся дворник Герасим – глухонемой от рождения мужчина. Он был одарен необычайной, богатырской силой, работал за четверых, и любое дело «спорилось в его руках». Когда-то барыня привезла Герасима из деревни. Сначала он тосковал по родным местам, но вскоре привык к городской жизни. Дворовые люди уважали и побаивались Герасима. Мужчина жил в отведенной для него каморке над кухней, которую он обустроил по-своему и всегда запирал на замок.

Спустя год старая барыня решила женить горького пьяницу Капитона на прачке Татьяне, надеясь, что женитьба сможет его исправить.

Татьяна была девушкой несчастной судьбы, она с ранних лет много работала за гроши, всех и всего боялась. Особенно Татьяну пугал «громадный» Герасим.

Посмеиваясь над ее пугливостью, мужчина вскоре влюбился в девушку. С тех пор Герасим старался всегда быть с ней рядом, дарил ей подарки, помогал делать трудную работу, не давал дворовым смеяться над тихой Татьяной. Мужчина уже собирался жениться на девушке, но ждал, когда ему пошьют новый кафтан, чтобы предстать со своей просьбой перед барыней в приличном виде.

Дворецкий Гаврила, которому барыня поручила устроить свадьбу Татьяны и Капитона, боялся, что, узнав о предстоящей свадьбе, Герасим в приступе гнева может разрушить весь дом. Посоветовавшись с дворовыми, дворецкий решил обмануть глухонемого. Зная, что Герасим не переносит пьяных, Гаврила уговорил Татьяну пройтись мимо него, изображая «хмельную». Увидев девушку пьяной, Герасим тут же отвел ее к Капитону, а сам ушел в свою каморку и не выходил оттуда целые сутки, став после этого еще более угрюмым.

Спустя год после свадьбы Капитон окончательно спился, и барыня отправила его вместе с женой в дальнюю деревню. На прощание Герасим подарил Татьяне красный бумажный платок. Женщина прослезилась и по-христиански три раза поцеловала мужчину.

Герасим проводил их до Крымского Брода и, уже возвращаясь домой, заметил барахтающегося в воде щенка. Мужчина взял собачонку с собой, сделал для нее в своей каморке лежанку из соломы и накормил молоком. Как оказалось, это была собачка испанской породы с длинными ушами и выразительными глазами. Мужчина к ней сильно привязался и назвал ее Муму. Собачку полюбили все люди в доме, но Герасим старался никого к ней не подпускать, видимо, ревновал.

Как-то барыня заметила лежащую под кустом Муму и приказала привести собачку к ней. Муму была очень напугана новой обстановкой, поэтому, когда женщина попыталась ее погладить, оскалила зубы. Настроение барыни тут же ухудшилось, и она приказала Гавриле как можно быстрее избавиться от животного. Пока Герасим был занят, лакей Степан по распоряжению дворецкого отвез Муму в Охотничий ряд, где продал ее покупщику, попросив неделю держать собаку на привязи.

После исчезновения собаки лицо Герасима «и без того безжизненное, как у всех глухонемых, теперь словно окаменело». Однако в одну из ночей Муму сама прибежала к нему с обрывком веревки на шее.

С этого момента Герасим начал прятать собаку в своей каморке. Все слышали доносившиеся из его комнаты звуки, но из жалости не докладывали о появлении Муму барыне. Однако, как-то, ночью собака начала громко лаять на приблудившегося пьяницу. Проснувшаяся от лая барыня была возмущена происходящим и снова потребовала избавиться от собаки.

Чувствуя опасность, Герасим закрылся с Муму в каморке и только утром открыл дверь дворецкому. Гаврила передал знаками приказ барыни. Герасим, осознав, что от него требуется, в ответ дал понять, что сам решит вопрос с Муму.

Через час Герасим, одетый в праздничный кафтан, повел собаку в трактир, где накормил ее щами с мясом. Пока Муму ела, «две тяжелые слезы выкатились вдруг из его глаз». После этого Герасим повел собаку к Крымскому броду, взял два кирпича и сел вместе с Муму в одну из лодок, стоящих на берегу. Отплыв далеко от берега, он «с каким-то болезненным озлоблением на лице» окутал веревкой кирпичи, приделал петлю и повязал ее на шею собаке. Ничего не подозревающая Муму доверчиво поглядывала на него. «Он отвернулся, зажмурился и разжал руки… Герасим ничего не слыхал, ни быстрого визга падающей Муму, ни тяжкого всплеска воды».

После этого Герасим ушел со двора, вернулся в родную деревню. Узнав о пропаже мужчины, барыня сначала разгневалась и приказала его отыскать, но, когда ей передали, что глухонемой вернулся в родную деревню, «объявила, что такой неблагодарный человек ей вовсе не нужен».

«И живет до сих пор Герасим бобылем в своей одинокой избе». Со времени своего возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не глядит на них, и ни одной собаки у себя не держит».

Заключение

Главный герой рассказа «Муму» – глухонемой крепостной Герасим является воплощением в произведении представлений Тургенева о свободолюбивом, отважном русском народе. По воле барыни Герасим сначала лишился родины, затем возлюбленной Татьяны и даже любимицы Муму – все это привело к внутреннему бунту внутри героя. В конце произведения мужчина разрывает крепостные узы. Он возвращается домой и становится человеком, живущим по собственной воле.

Краткий пересказ «Муму» позволяет ознакомиться с сюжетом произведения, однако для лучшего понимания произведения, рекомендуем прочесть его полностью.

Муму Тургенев ответы на вопросы

1.Понравился ли вам рассказ? Над чем он заставил вас задуматься? Какие чувства испытали вы, читая его?

Рассказ Тургенева «Муму» принудил задуматься над тем, как тяжело жилось в старину крепостным крестьянам. Когда читаешь этот рассказ, испытываешь чувство жалости к Герасиму и к Муму.

2.Что рассказывается о барыне в начале рассказа? «День её, нерадостный и ненастный, давно прошёл;но и вечер её был чернее ночи...» Что хочет сказать нам автор этой фразой?
Как можно объяснить приказания барыни (пьяницу Капитона женить на Татьяне, убрать из дома полюбившуюся Герасиму собаку)? Что это — самодурство или капризы изнывающей от скуки барыни?

Сначала рассказа о барыне говорится, что она сиротливо доживала свою жизнь в древнем доме в Москве. Сыновья служили в Петербурге, дочери вышли замуж и, наверняка, изредка навещали мама. Тургенев пишет: «День ее, нерадостный и непогожий, издавна прошел;да и вечер ее был чернее ночи». С утра человека называют его детство и молодость, день— это зрелость, вечер— старость. Тургенев желает сказать, что жизнь этой дамы была безотрадной, и старость совершенно темной.

Каприз — это маленькая прихоть, причуда.

Самодурство— это поведение человека, который действует по собственной прихоти либо произволу, при всем этом унижая достоинство других людей.

Поступки барыни— свадьба Капитона и приказ убрать со двора собаку Герасима— молвят о неуважении барыни к своим слугам. Она не считает их за людей, ее поведение можно именовать самодурством.

3.Каким описывает автор Герасима и можно ли по этому описанию судить об авторском отношении к герою? Как работал Герасим и почему новые его занятия казались ему «шуткой»?
Писатель утверждает, что «ко всему привыкает человек, и Герасим привык, наконец, к городскому житью».
Как же привыкал Герасим к новому житью? Расскажите об этом близко к тексту.
Какова была его каморка и зачем её так подробно описывает Тургенев?

Тургенев именует Герасима «самым восхитительным лицом» из числа всей челяди. Герасим был высочайший мужчина богатырского сложения и глухонемой от рождения. Создатель пишет: «Одаренный необыкновенной силой, он работал за четырех — дело спорилось в его руках, и забавно было глядеть на него, когда он или пахал и, налегая большими ладонями на соху, казалось, один, без помощи лошаденки, взрезывал упругую грудь земли, или о Петров денек так сокрушительно действовал косой, что хоть бы юный березовый лесок смахивать с корней долой, или проворно и безостановочно молотил трехаршинным цепом, и как рычаг опускались и подымалиь продолговатые и твердые мускулы его пле- чей. Неизменное безмолвие присваивало торжественную значимость его неистомной работе. Славный он был мужчина и, не будь его несчастье, всякая девка охотно пошла бы за него замуж...»

По этому описанию можно судить об отношении создателя к собственному герою: Тургенев как будто любуется Герасимом, его силой и скупостью к труду. Тургенев гласит о торжественности неистамной работы Герасима, другими словами о его неутомимости и трудолюбии.

Крестьянские работы очень томные, и обязанности дворника в городке казались Герасиму шуточными, легкими после деревенских трудов. Он привык делать больше.

Герасим длительно привыкал к новенькому житью. Он не мог всеполноценно разговаривать с людьми из-за собственной немоты, и общение с природой заменяло ему человеческое тепло. Герасим скучал и недоумевал, как недоумевает юный, здоровый бык, который только-только пасся на ниве, где росла сочная травка, но его поставили в вагон стальной дороги. Кругом все грохочет, визжит, и поезд мчится неизвестно куда.

С новыми обязательствами дворника Герасим справлялся шутя, за полчаса, позже длительно стоял и смотрел на всех проходящих, ждя ответа на свои невысказанные вопросы, либо швырял метлу и лопату и уходил куда-нибудь в уголок, кидался лицом на землю и по целым часам лежал на груди, как пойманный зверек. Равномерно Герасим привык к городскому житью.

Конурка Герасима была малая и размещалась над кухней. «...он устроил ее для себя сам, по собственному вкусу: соорудил в ней кровать из дубовых досок на 4 чурбаках, поистине богатырскую кровать;100 пудов можно было положить на нее — не погнулась бы;под кроватью находился дюжий сундук;в уголку стоял столик того же крепкого характеристики, а около столика — стул на 3-х ножках, да таковой крепкий и коренастый, что сам Герасим, бывало, подымет его, уронит и ухмыльнется. Конурка закрывалась на замок, напоминавший своим видом калач, только темный;ключ от этого замка Герасим всегда носил с собой на пояске. Он не обожал, чтоб к нему ходили».

Тургенев так тщательно обрисовывает конурку Герасима, чтоб при помощи этого описания подробнее показать нрав героя: нелюдимый, неразговорчивый, сильный.

4.Чем интересны другие герои — Капитон (как он сам говорит осебе?), Гаврила, Татьяна (почему красота скоро с неё «соскочила»?)? Как относился Герасим к Татьяне? Расскажите историю её замужества. Какими предстают в ней герои?

Капитон Климов, «пьяница горький», был башмачником у старенькой барыни. Тургенев пишет: «Климов почитал себя существом обиженным и неоцененным по достоинству, человеком образованным и столичным, которому не в Москве бы жить, без дела, в каком-то захолустье, и если пил, как он сам выражался с расстановкой и стуча себя в грудь, то пил уж конкретно с горя». Когда Гаврила гласил ему, что он только хлеб даром ест, Капитон обиженно отвечал: «В этом случае, Гаврила Андреич, один мне арбитр: сам Господь Бог— и больше никого. Тот один знает, каковой я человек на сем свете сущность и точно ли даром хлеб ем». Он заявляет, что он, «однако, человек, а не какой-либо, по правде, жалкий горшок». Он именует себя горемыкой. В женитьбе Капитон лицезреет одно себе наслаждение и не ощущает собственной ответственности за Татьяну. Через год после свадьбы Капитон совершенно спился и был вкупе с супругой выслан барыней в деревню.

Гаврила— главный дворецкий барыни, человек, «которому, судя по одним его желтоватым глазкам и утиному носу, сама судьба, казалось, обусловила быть начальствующим лицом». В общении с барыней он повсевременно гласит на «с»: женить-с, можно-с, хорошо-с, конечно-с, угодно-с. Когда Гаврила говорит с Капитоном и другими слугами, то он не употребляет «с». Он готов делать все желания барыни, унижается перед ней и в угоду ей унижает других людей, а сам совместно со старшей компаньонкой Любовью Любимовной крадет у барыни чай, сахар и прочую бакалею.

Татьяна, юная дама 20 восьми лет, состояла у барыни прачкой. Ей поручали стирать только тонкое белье. У нее не было никакой родни, не считая дядей, которые жили в деревне, и ее все унижали и заваливали работой. Тургенев пишет: «Нрава она была очень смирного, либо, лучше сказать, забитого, к самой для себя она ощущала полное равнодушие, других страшилась смертельно;задумывалась только о том, вроде бы работу к сроку кончить, никогда ни с кем не гласила и трепетала при одном имени барыни».

Мы читали отрывок из поэмы Некрасова «Мороз, Красноватый нос», посвященный российской даме. По воззрению Некрасова, дама по-настоящему красива тогда, когда ее краса соединяется с чувством гордости и самоуважения. Татьяну с юношества заставляли работать за двоих, у нее не было гордости, не было убежденности внутри себя, и потому краса скоро с нее «соскочила».

Герасим был немой от рождения, но он не был безответным, у него было чувство собственного плюсы. Татьяна была безответная, она никогда ни с кем не гласила, другими словами была нема как личность. Герасим желал кому-то помогать, кого-либо защищать, и увидел, что Татьяна нуждается в защите. Он дарил ей подарки и защищал от насмешек дворни.

Замуж она вышла по приказу барыни, которая не интересовалась, любит ли Татьяна Капитона. Дворецкий принудил Татьяну изобразить опьяненную. Герасим опьяненных не обожал и толкнул Татьяну прямо к Капитону. Через год после женитьбы Капитон спился, и его вкупе с супругой выслали в деревню. Татьяна на прощание поцеловалась по-христиански с Герасимом. Это был единственный человек в ее жизни, который жалел ее и хлопотал о ней.

5.Известно, что в основе этого рассказа лежит действительно реальный случай, который произошёл с дворником в Спасском, однако после гибели собаки он остался верен своей госпоже и до самой смерти ей служил. Как вы думаете, правильно ли поступил писатель, придумав совсем другую концовку рассказа? Какую цель он преследовал, чего достиг?

После женитьбы Татьяны и Капитона единственным существом, которое обожал Герасим, стала собачка испанской породы. Герасим выручил малеханького щенка, выходил его и называл Муму. Когда по велению барыни Гаврила отдал приказ Герасиму удавить Муму, дворник выполнил волю барыни, но после чего ушел пешком в родную деревню. Герасим желал обосновать, что есть предел человеческому терпению, и он не таковой человек, который дозволит себя унижать и отбирать у себя право на свободный выбор.

Тургенев желал вызвать у читателей сострадание к Герасиму, протест против произвола барынй и всех помещиков вообщем, которые присвоили для себя право распоряжаться судьбами людей. Писатель говорит, что даже у немого, лишенного возможности разговаривать человека есть чувство собственного достоинства, которое нужно уважать.

6.Подготовьте краткий пересказ всего текста и художественный пересказ (то есть с максимальным введением художественных особенностей произведения) любого эпизода (на выбор).

Когда Тургенев писал этот рассказ, он вспоминал реальный случай из жизни, который произошел с дворником в Спасском- Лутовинове. Тот дворник остался верен собственной госпоже. Но в рассказе Тургенева Г ерасим уходит от барыни. Создатель желал показать, что хоть какой человек имеет право на почтение. Г ерасим олицетворяет весь российский люд, который длительно вытерпел подавление, но настанет момент, когда этому терпению придет конец. Тургенев достигнул того, что многие читатели-дворяне, которые имели тоже, собственных крепостных фермеров, по-другому стали относиться к народу.

7.Короткий пересказ всего текста «Муму».

Одна древняя барыня, которая жила в Москве, взяла из деревни немого крестьянина по имени Герасим и обусловила его дворником. Герасиму поначалу было плохо в городке, но позже он привык и аккуратненько делал свою работу. Посреди дворни была прачка Татьяна, дама забитая и безответная. Герасим полюбил Татьяну, ухаживал за ней и желал посвататься.

Но барыне вздумалось женить Татьяну на запивохе Капитоне. Герасим не переносил опьяненных, и Татьяну подговорили пройтись по двору, притворившись опьяненной. Герасим толкнул Татьяну к Капитону, после этого желание барыни исполнилось. Через год Капитон спился, и его выслали в деревню вкупе с супругой.

Герасиму было горько, но он выручил из реки малеханького щенка, выкормил его и привязался к нему всей душой. Собаку окрестили Муму. Она обожала Герасима и всегда была с ним, днем она будила его, а ночами охраняла дом. В один прекрасный момент барыня увидела собаку и повелела привести ее в комнаты. Когда барыня протянула к ней руку, Муму зарычала. Барыня отдала приказ, чтоб сейчас же собаки не было во дворе. Степан, слуга, похитил собаку и продал ее. Герасим находил ее некоторое количество дней, позже Муму сбежала и вернулась к Герасиму. Барыня выяснила об этом и опять отдала приказ ее удалить из дома. Дворецкий повелел Герасиму удавить Муму. Герасим утопил свою собаку, возвратился в дом, собрал свои вещи и пешком ушел из Москвы в свою деревню. Барыня поначалу повелела его возвратить, но позже изменила свое желание. Скоро она погибла. Герасим остался жить в деревне бобылем.

8. Понравились ли вам герои и их поступки? Расскажите об одном из героев рассказа.

В этом рассказе много разных героев. В главном это дворня старенькой барыни: слуги и приживалки. Они все, не считая Герасима, задумываются только об одном: вроде бы угодить барыне, вроде бы не рассердить ее. Один из этих персонажей — буфетчик дядя Хвост, «к которому все с уважением обращались за советом, хотя только и слышали от него, что: вот оно как, да: да, да, да». Его зовут на совет, когда решают, как женить Татьяну и Капитона. Когда было надо отнять у Герасима Муму, буфетчик глядел из окна «и распоряжался, другими словами только так руками разводил». Когда Герасим раскрыл дверь, дядя Хвост запер окно, когда Герасим захлопнул дверь, дядя Хвост отпер окно. В конце рассказа дядя Хвост урезонивает Гаврилу, сказав ему: «Ну-у!» В российском языке есть слово «прихвостень». Тургенев не напрасно дает этому герою прозвище «дядя Хвост». Этим он подчеркивает, что у буфетчика нет собственного представления, его поступки стопроцентно зависят от команды тех, кто стоит выше него.

9.Почему рассказ назван «Муму»?

Тургенев именовал рассказ «Муму», так как так звали собаку, которую обожал главный герой. Любовь к этой собаке сделала его жизнь удовлетворенной, а приказ удавить ее привел к протесту и уходу Герасима из Москвы в деревню.

10.Главный герой рассказа — немой Герасим. Каковы черты его характера? Расскажите об этом, подтвердив свои слова цитатами из текста произведения.

Главные черты нрава Герасима — чувство собственного плюсы, сострадание к злосчастным, чуткость, основоположникность, аккуратность, серьезность, трудолюбие.

Герасим принуждает дворню с почтением относиться к для себя: «они с ним объяснялись знаками, и он их осознавал, в точности исполнял все приказания, но права свои тоже знал, и уже никто не смел садиться на его место в застолице».

Герасим соболезновал злосчастным и обиженным. Он поначалу жалел, а позже полюбил безответную Татьяну, выручил и выходил злосчастного тонущего щенка.

Чуткость Герасима помогала ему осознать то, чего он не мог услышать из-за собственной немоты. Когда дворецкий собрал в собственной комнате совет, «Герасим сердито и стремительно на всех посматривал, не отпрогуливался от девичьего крыльца и, казалось, додумывался, что затевается что-то для него недоброе». Герасим сам додумался, что Муму пропала не сама по для себя, а по приказанию барыни. Тургенев пишет, как он пробовал спасти Муму, «почуяв сердечком недоброе».

Основательность и аккуратность Герасима Тургенев подчеркивает особо, когда ведает о том, как дворник устроил для себя конурку и как кропотливо убирал он всегда во дворе.

Герасим был суровый человек, он не обожал запивох и ответственно относился к своим обязательствам. Он был трудолюбивым и сильным человеком. Тургенев не раз упоминает «о богатырской силе немого».

Описывая силу Герасима, Тургенев употребляет гиперболы, другими словами сильные преувеличения. Про кровать писатель гласит: «сто пудов можно было положить на нее— не погнулась бы». Когда Герасим косил, то мог «молодой березовый лесок смахивать с корней долой». 2-ух воров он ударил друг об дружку лбами так, «что хоть в полицию их позже не води».

Для того чтоб выделить нрав Герасима, писатель сравнивает его с юным, здоровым быком, «которого только-только взяли с нивы, где сочная травка росла ему по брюхо», и поселили в город, где крестьянин ощущает себя как «пойманный зверь». Эти сопоставления помогают выделить его любовь к свободной жизни.

Рассмотрите иллюстрации к рассказу в учебнике. Чем они интересны? Подготовьте и вы иллюстрации или описание (устное) рисунка к рассказу.

Многие живописцы иллюстрировали рассказ И.С. Тургенева «Муму». Набросок художника П. Боклевского изображает Герасима с метлой в руках в узеньком дворе столичного дома. У ног дворника посиживает Муму. Этот набросок передает силы Герасима и его решительный нрав.

На иллюстрациях С. Бойма изображены два эпизода рассказа: поведение Муму в комнате барыни и эпизод угощения Муму в трактире. 1-ый набросок увлекателен тем, что показано движение барыни, когда она гласит: «Муму, Муму, подойди же ко мне, подойди к барыне...» Приживалки в этот момент складывают ручки и говорят: «Подойди, подойди, Муму, к барыне...» На второй иллюстрации показан столичный трактир. За столом посиживает Герасим и с грустью глядит на возлюбленную собачку. Муму ест щи с мясом, а половой удивленно глядит на эту сцену.

На иллюстрации художника В. Табурина изображен эпизод, когда Герасим топит Муму. Он в последний раз придавил собаку к для себя, глядит на нее с горечью и прощается с ней. А в левой руке уже приготовлен камень.

Картина К. Трутовского «Благодетельница» не является иллюстрацией к этому рассказу, но на ней изображена сцена из жизни дома, подобного дому старенькой барыни. Такая же древняя барыня лежит и спит в креслах, приживалка заботится вокруг нее. Справа посиживает юная женщина, воспитанница либо бедная родственница богатой барыни, и читает вслух толстую книжку. Видно, что книжка эти ее не занимает. Только девченке, которая сидит на полу и гладит собачку, книжка увлекательна. Она слушает пристально. Эта картина отлично подходит для свойства старенькой барыни из тургеневского рассказа.

Почему Герасим ушёл в деревню? Что хотел сказать читателям Тургенев (вызвать сочувствие, протест против своеволия помещиков, показать силу характера и чувство достоинства героя)? Подготовьте рассуждение на эту тему.

Герасим был крепостным крестьянином, позже дворником в московском доме барыни. Но он сохранил наилучшие духовные и нравственные свойства человека, внутреннюю стойкость и силу духа. Особенно выразительно Тургенев пишет об этом в эпизоде травли Герасима. Когда Степан стал болтать палкой в отверстии двери, дворник сам отворил дверь: «Герасим бездвижно стоял на пороге. Масса собралась у подножия лестницы. Герасим глядел на всех этих людишек в германских кафтанах сверху, немного оперши руки в бока;в собственной красноватой фермерской рубахе он казался каким-то гигантом перед ними». У их не было собственных желаний. Они делали только желания госпожи. Герасим не возжелал больше жить с этими людьми в доме барыни. Он ушел в деревню и стал жить сиротливо, но честно.

1. Как актёр читает первые строки повести, рассказывающие остаром доме с покосившимися балконами и о судьбе его хозяйки. Что хочет он сказать о судьбе старой барыни? Соответствует ли музыка, сопровождающая чтение, характеру повествования?

Актер читает 1-ые строчки повести с некой грустью и состраданием, ведь он ведает о жадный и тоскующей старости, одиночестве. Да, музыка, провождающая чтение, соответствует нраву повествования.

2.Как меняется интонация актёра, когда он рассказывает о Герасиме? Как актёр передаёт отношение автора к герою про-изведения?

Когда повествование доходит до Герасима, глас приободряется: сходу видно, что Герасим — неплохой мужчина, увлекательный человек, в отличие от барыни. Актер читает о нем с воодушевлением и некой заботой.

3.Какие новые краски, тона находит чтец для того, чтобы передать нам душевное состояние Герасима, ухаживающего за щенком?

Когда актер читает эпизоды, в каких Герасим ухаживает за собакой, в его голосе проявляется особая мягкость, он умиляется крохотному существу совместно с Герасимом, смеется вкупе с ним.

4.Каково отношение автора и актёра к приживалкам? Как это выражено в чтении актёра?

Создатель и актер негативно относятся к приживалкам, в неком роде даже глумятся над ним. Это выражено в том, как актер изображает их голоса, во всем их стремлении угодить барыне с ее изменчивым настроением.

1. Какой породы собака Муму из рассказа Тургенева? По своей породе собака Муму была спаниелем. В тексте рассказа указано, что собака Муму принадлежит к "испанской породе". А испанской породой во времена Тургенева называли именно спаниелей.
2. Какой рост у Герасима из рассказа "Муму"? Рос Герасима в "Муму" составляет 2 аршина и 12 вершков - это 195, 5 см (1 аршин = 71 см и 1 вершок = 4,45 см. Итого=2*71 + 12*4,44 = 195 см)
3. Кем был Герасим в рассказе "Муму"? Герасим в рассказе "Муму" был дворником старой московской барыни, ее крепостным крестьянином.
4. Как зовут хозяина Муму? Хозяина Муму зовут Герасим. Герасим - крепостной крестьянин, который служит дворником у одной московской барыни.
5. Как зовут глухонемого героя из рассказа "Муму"? Глухонемого героя в рассказе "Муму" зовут Герасим. Он является главным героем рассказа.

6. Что лежит в основе рассказа "Муму" Тургенева? В основе рассказа "Муму" лежит реальная история. Похожий случай произошел в семьей Тургеневых. У матери Тургенева был немой крепостной крестьянин Андрей. Однако между "книжным" Герасимом и "реальным" Андреем есть некоторое различие. В рассказе Герасим уходит в деревню, подальше от города и капризной барыни. В реальности же крепостной Андрей, прототип Герасима, после смерти собаки не уходит в деревню, а остается служить барыне в ее доме до конца ее жизни.

7. Почему Герасим утопил Муму? Герасим утопил Муму, потому что Муму не нравилась хозяйке Герасима - капризной старой барыне. Герасим сам вызвался утопить Муму, чтобы это не пришлось делать кому-то другому.

8. Почему собаку зовут Муму? В рассказе "Муму" собаку зовут Муму, потому что Герасим так ее назвал. Герасим не умеет разговаривать, он лишь умеет мычать. Поэтому именно такая кличка - "Муму" - позволяет Герасиму, например, звать собаку к себе. В тексте автор объясняет это так: "...Он и кличку ей дал – немые знают, что мычание их обращает на себя внимание других, – он назвал ее Муму..."

9. В каком году был написан рассказ "Муму" Тургенева? Год написания "Муму" - 1852. Когда был написан рассказ "Муму, Тургенев уже был известным писателем.

10. Как выглядит собака Муму? Собака Муму выглядит следующим образом: "...собачку испанской породы, с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами...".

11. В каком классе читают рассказ "Муму"? Рассказ "Муму" обычно читают в 5-6 классе в школе.

12. Чем заканчивается рассказ "Муму"? Рассказ "Муму" заканчивается тем, что Герасим сам топит свою любимую собаку Муму. После этого Герасим понимает, что не может жить в городе у барыни. Он уходит в деревню.

13. Как зовут барыню в рассказе "Муму"? Автор не уточняет, как зовут барыню в рассказе "Муму". Ее имя, а также возраст и описание внешности не встречаются в тексте.

14. Где Герасим утопил Муму? В какой реке Герасим утопил Муму? Герасим утопил Муму в Москве-реке. Об этом говорит следующая цитата: "...От Крымского Брода он повернул по берегу, дошел до одного места, где стояли две лодочки с веслами..." Крымский брод - это район, где сейчас стоит Крымский мост через Москву-реку.

15. Почему Герасим не взял Муму в деревню? Многие читатели задаются вопросом - почему Герасим не взял Муму в деревню? Ведь так он бы сохранил собачке жизнь? Да, Герасим мог бы взять Муму с собой в деревню. Но, вероятно, мысль уйти в деревню пришла ему только после смерти Муму. Утопив Муму, Герасим понял, что не может жить у барыни в городе. Ведь именно барыня приказала избавиться от Муму.

16. Как Герасим нашел Муму? Герасим нашел Муму в Москве-реке, когда она тонула и барахталась в воде. Очевидно, бывшие хозяева хотели избавиться от ненужного щенка.

17. Какая фамилия была у Герасима из "Муму"? Фамилия Герасима из рассказа "Муму" не уточняется в тексте.

18. Что сказал Герасим на прощание Муму? Это вопрос встречается в интернете. На самом деле Герасим ничего не сказал Муму на прощание. Герасим - глухонемой человек. Он не может говорить.